Чусовские невидимки. Зимняк и Востряк

На Чусовой наступил холодный август. Он вступил в свои права после страшной грозы, которую нам пришлось пережидать в Нижней Ослянке. Мы возвращались в Кын после недели путешествий по Ослянской стране. Не забуду тех ощущений, когда стоишь на месте исчезнувших деревни Копчик и Коноваловского завода. Явственно чувствуешь, как здесь кипела жизнь век назад. Эти места превратились в Затерянные Миры.

От Ослянки к Бабенкам

От Нижней Ослянки мы поднимались вверх по Реке Теснин на «андреевском крейсере». Это была большая железная лодья с мотором, которая вместила нас вместе с велосипедами и рюкзаками. Вёл её кыновский рулевой Андрей Полушкин.

Пройдя мимо лиловой лыжи Ослянского камня, лодья обогнула Мысы напротив Кровяного Берега. После камня Сосун она устремилась в Бабенский перебор. Перебор швырял и передвигал камни, донные таши. Вода бурлила, но рулевой знал нужную протоку, он держал всю лоцию в уме.

Мимо промелькнула будка космической связи и линия электропередач. Нас встречали старинные избы деревни Бабенки. Она ещё жива. Живы пока деревни Нижняя и Верхняя Ослянка. Это тоже затерянные миры, которые могут через полвека уйти в небытие, как исчезли на Реке Теснин деревни Полякова и Копчик, Ялунина, Верхний и Нижний Мыс. На старинной карте пермских земель 1734-1736 годов отмечено «место, где быть пристани» на левом берегу Чусовой.

Отметка стоит прямо у нынешней деревни Бабенки, стоящей в устье одноимённой реки. Вогулы ту речку называли Балым-босья, в её имени сохранились слова языка коми — «ключ у полома». На карте река именуется Полум, а не Полом. Интересно, что и приток Сылвицы в начале XVIII века был Бутум, а не Бутон.

Русские люди у Полома устроили заставу для досмотра судов, перегораживая перебор на Чусовой вкопанными в дно «бабами» — брёвнами из лиственницы. Речка и деревня стали Бабенками, Малыми Бабами. В лысьвенском районе есть деревня с похожим именем – Бабеныши.

Немецкий путешественник Иоганн Георги посетил чусовскую заставу в июне 1773 года: «В деревне 12 домов, в 9 из них живут аборигены-вогулы. Они язычники. В остальных живут Строгоновские крестьяне, называющие свою деревню Малой заставой, так как вели досмотр проезжим по Чусовой товарам…».

Но пристань в вогульских Бабенках не появилась. Вогул Иван Кучумов из деревни Копчик подсказал Василию Татищеву место пониже – на большом Мысу. В 1735 году там устроили первую Ослянскую пристань. В 1744 году её перенесли на правый берег, напротив Ослянского камня. Это было 275 лет назад.

Невидимки Зимняк и Грязнуха

Недавно я изучал названия деревень Лысьвенского района. Рядом с Верх-Лысьвой стоит селеньице с интересным именем – Невидимки. Не в бровь, а в глаз! Не всегда деревни на виду-то стояли, инда ставили их в глухих лесах. Когда домишко стоит подальше от речных ушкуйников и сборщиков податей, от стрельцов и казённых заводов, тогда «жисть спокойней» будет?

Неумолимое время стирает с карт старые деревни. Где теперь искать лысьвенскую деревню Латышеву? И на реке Чусовой были свои деревни-невидимки. Кто знает – тот знает, что рядом деревня есть. Остальные идут по реке мимо, не глядючи и не знаючи. Мы старались глядеть во все глаза. На левом берегу реки нас провожал деревянный расписной петух.

Наша лодка вырвалась на гладь Бабенского плёса, а гроза сменилась тихим августовским вечером. В недвижных, казалось, водах Чусовой отражалась зелёная парма.

Лес торжественно возвышался над береговыми камнями. Тёмная хвоя придавала его отражению какую-то особенную печаль. Может быть, священная Чуоси грустила о своих пропавших обитателях?

Лодка сбавила обороты, и Андрей вдруг выпрямился. Он стоя провожал большую заросшую поляну. За ней на левом берегу Чусовой виднелись широкие луга, поднимающиеся на медвежью спину камня Мултыка.

«Зимняк«, — глухо вымолвил наш рулевой. Он хорошо знает эти места. Мать Андрея была родом из деревни Грязнухи – ещё одной невидимки в Замултычье.

Та деревня располагалась на хребте в трёх верстах от Зимняка. Она стояла на берегу речки Грязнушки, впадающей в реку Бабенку. Через неё и камень Мултык когда-то шёл старый Кунгурский тракт, соединяя деревню Бабенки и село Кын. Вогул Пётр Шахманаев в 1738 году проложил его от Ослянской пристани до самого Кунгура. Откуда здесь взялись деревни Зимняк и Грязнуха?

В 1760 году Александр Строганов, старший сын барона Николая Строганова, приступил к строительству Кын-Завода. На реке Кын между Мёрзлой горой и Троицкой горой появилась первая, Средняя плотина. Дорога на Кунгур через Мултык снова ожила, ранее опустевшая после переноса Ослянской пристани к Гороблагодатскому тракту. Люди стали селиться ближе к народившемуся заводу. В 1770-х годах, незадолго до визита И. Георги, на этой дороге появляются деревни Зимняк, Талица и Грязнуха, после Мултыка перед Кыном – деревни Долгий Луг и Петушата.

Завод возил железную руду за 120 вёрст с Баранчинских рудников на лошадях по Гороблагодатскому тракту до Ослянки и дальше до Кына. В начале XIX века руда везлась и с Ермаковского рудника у Антонова камня. Люди из деревень Замултычья занимались извозом, нанимались в бурлаки на сплавы железных караванов, строили коломенки и выжигали в куренях древесный уголь.

После революций 1917 года через деревни-невидимки прокатилась гражданская война. Развернулись ожесточённые бои за Кын-Завод, который семь раз переходил от красных к белым и обратно. Бои в ноябре 1918 года описал Ситников М.Г. в работе «Кыновская операция». К вечеру 7 ноября белые заняли завод без сопротивления.

Утром следующего дня они отправились занимать деревню Зимняк. Там казачья сотня встретила полки красных, идущих по тракту от Серебрянского завода. Красные выбили белых из села Кын, и потери с обеих сторон были огромны. 29 ноября, наоборот, штурмовой батальон белых занял Серебрянский завод и наступал на Кыновский завод, занятый красными, с северо-востока через Копчик и Нижнюю Ослянку…

После того, как установилась советская власть, в Ослянский Совет входило десять чусовских деревень, и в каждой был организован колхоз. В Бабенках был колхоз «Майский», а в Ялунино — «Красный ударник». В Копчике был колхоз имени Первого Мая, а в Нижней Ослянке – «Новый путь». Одним из крупных был колхоз «Красный Урал» в деревне Грязнухе. Жители Зимняка дали своему колхозу имя Четвёртой большевистской весны…

Большевистская весна в 1930 году закончилась посёлками спецпереселенцев, которые появились и в Зимняке. К 1974 году молевой сплав прекратился, поселенцам выдавались паспорта, и чусовские деревни-невидимки ушли в Реку Времени. Большой грязнухинский колхоз словно корова языком слизала.

И кто теперь знает, что были такие деревни Зимняк, Талица и Грязнуха? Только старожилы, но их остаётся всё меньше. Помнит Грязнуху Людмила Александровна Дылдина и Елена Вяткина. Оказалось, в Верхней Ослянке живёт Григорий Елохов, бывший житель Зимняка. Вот кто про него может рассказать!

Имя дорогое

На днях меня спросили, куда я мечтаю съездить. Мечтаю снова попасть в Затерянные миры Чусовой! Я хочу пройтись по безбрежным горным лугам, расположенным за хребтом Мултыка – где когда-то была деревня Грязнуха. Хочу побывать на месте деревень Талицы и Зимняка, посмотреть, как живут в Бабенках.

Мне интересно посмотреть, много ли талой воды на лугах Талицы и насколько чиста речка Грязнушка (думаю, несправедливо её так назвали). Интересно древнее и непростое имя Зимняка. Когда деревни уже нет, только название может подсказать, почему и кто дал ей «дорогое имячко». Чусовские селения порой имеют сразу два имени. Например, деревня Фролки перед бойцом Ростуном называлась Кайгородова, напоминая о заселении вятскими людьми Строгановых с Кай-города.

Вогулы первоначально звали деревню Бабенки иначе – Гаревая-павл. Советская власть переименовала её в Заречную, а деревню Копчик — в Луговую. Грязнуха тоже имела второе имя – Крутая, поскольку её избы срубили на горном склоне. Не исключением был и Зимняк, до революции он также назывался деревней Мезенцевой, согласно «Спискам населенных мест Пермской губернии» по Кыновской волости Кунгурского уезда от 1904 года. Почему Мезенцевой?

Чусовая была котлом народов, находясь на путях Великого переселения. К народам коми и манси приходили с Поволжья и Прикамья марийцы и чуваши, оттуда же переселялись казаки. Первые русские люди на Чусовую пришли с Северной Руси и Поморья. Бабенки – северорусское название заставы. Такие не редкость в Лысьвенском районе. Например, Исады — это пристань, место высадки на берег, а Ледянка – это поморская лодка-дом. Но часто деревню или починок называли по фамилии поселенца.

Чусовских фамилий не так много – Гилёвы, Ошурковы, Мезенины. Мезенин или Мезенец – так величали выходцев с берегов реки Мезень, впадающей в Белое море. Деревни Мезенцы и Мезенцевы есть в Нытвенском и Ординском районе Пермского края. Получается, в Зимняке первыми селились мезенцы. Молодой краевед Иван Ширяев из села Старый Шагирт в 2009 году с гордостью сообщал, что его прапрадед Мезенцев Тимофей Фёдорович был первым председателем колхоза в Лысьвенском районе.

И всё-таки старше, первичнее название деревни Зимняк. Возможно, ей дали такое имя, потому что она стояла вблизи зимнего санного пути – зимника. Однако ещё в старых костромских говорах избушку-землянку, служащую поселенцам первым жилищем, звали зименкой. Зимняками названы несколько деревень в Вологодской области.

В Прикамье и на Чусовой пришлые люди смешивались с аборигенами. Обрусевшие манси и коми вместе с русскими, марийцами и чувашами образовали новое, железное племя чусовлян! При этом русские зачастую выделяли словом зимняк зимние становища «инородцев», коми и манси.

Зимняк – это и название камня на Чусовой между Шитиковыми островами и Охониными Бровями, выше Усть-Утки. На горных склонах левого берега рядом с Ручьём там осталась обширная луговина от древнего селения. Предположу, что изначально в кыновском Зимняке была вогульская деревня. Такая же, как в Копчике и Бабенках. И не случайно поблизости от неё встречаются топонимы Ослянка и Колган-лог. Эти имена связаны с предками «лыжных людей».

Лыжный народ

Геродот описал древнее племя исседон, которое в исторических документах позже упоминалось как «ису», в арабской транскрипции – «вису». На территории былой страны Вису этот корень до сих пор сохранился у северных коми в виде «йос», в значении «народ». Народ «йос», «ису» обитал, в основном, по рекам Сысоле, Выми, Каме и Вятке. Исседоны, по Н.Я. Марру, не спускались южнее Ижевска и не проникали севернее Ижмы.

Предположительно, на Каме, Вятке, Белой, Чусовой обитали их соседи – тиссагеты, восточнее – йирки, охотники на лесных зверей. Легендарный великан-охотник Йиркап летал над пармой на чудесных лыжах. Предки коми изобрели их вместе с санями восемь тысяч лет назад (!).

Охотничья лыжа-голица на коми-пермяцком языке называется лямпа. Лыжу, обшитую камусом, коми называют лызь. При ассимиляции в прапермском или древнеудмуртском языке самоназвание «лыжный народ» Йос-Лямпа могло быть связано со словом Ос-Ляна.

Примечательно, что село Ослянка есть и на притоке реки Сож близ Могилёва. В тех местах были исконные места проживания древних финско-балтийских племён. Из соседнего Брянска родом был Родион Ослябя, знаменитый монах-богатырь. Рядом с могилёвской Ослянкой лыжные народы оставили следы в топонимах с именем Лыза, Зимницы, Большие Лызки и Санники.

Народы Севера вместе с русскими переняли охоту и передвижение на «лызях». Архангельские поморы, финны и карелы называли лыжи по-своему — калги, колги. «Лыжные народы» Йос-Лямпа оставили свои названия на Чусовой.

Выше бойца Кирпичного на Чусовой есть Колган-Лог. Колган — средоточие старых чусовских путей в Ослянку и к вогульской деревне Копчик, к устью реки Серебряной и на Борихин Ключ, а также в село Кын. Ходить по нему легче зимой, на лыжах.

Лыжи (осляны) дали названия длинным жердям, дылгам, превратившись в ослопину, оследь и ослябу. В вятских диалектах слово лызь (лыжа) в переносном смысле означало дылда, верзила, долгай, жердяй.

Показательно, что в Лысьвенском районе есть речка Дылга. На реке Чусовой от Кына до Ослянской Пристани распространена старинная фамилия Дылдины, подобно архангельским Калговым. Потомки ижемских коми были высокорослыми, и их было сложно спутать с вогулами. Не исключено, что «дылды» среди нас произошли от «лыжного народа».

Лыжа символизирует крыло птицы, которая для коми является национальным символом. В полёте богатырь Йиркап мог догнать любого зверя, даже чудесного голубого оленя! И ведь всё просто: «Сделал лыжи — они сами идут. Как шапку положит на них, они стоят, шапку взял — помчались лыжи, как стрела…»

Так освоились предки лыжных народов на Чусовой.
Оно, конешно, долгая колгота — лызи на охоту справить. Зато добыча баская! Особливо в Колган-логе. Оттель на «колгах» перемахни хребет господина бойца Высокого – разом по Верхнекрасину логу на Зимняк вылетишь!
От деревни-зимницы путь пойдёт дальше — к Ослянскому камню, где над Рекой Теснин возлежит лиловая лыжа-«лямпа».

Великан Востряк

От Зимняка мы поднимались вверх по Бабенскому плёсу, который начал превращаться в каменное «горло». Слева из шерстистой тайги стали подыматься каменные ящеры. Они шипели на нас, охраняя Столбы – ворота к Востряку. Это царство Подземного Змея и его ящеров. Скалистые динозавры тут и там выглядывали из лесного моря. Ящеры тянули к нам замшелые лапы, их черепа клацали огромными челюстями. Мы увернулись от них.

Наша лодка приближалась к тёмной глыбе, застилающей солнце. Крейсер мчался по бурлящему узкому «горлу». Медвежьей хваткой боец Мултык стиснул Чусовую с одной стороны. С другой стороны, к ней выдвинулся богатырь Востряк. Река Теснин юркнула между дикими и лохматыми утёсами.

Бывают на Чусовой и камни-невидимки. Серые-то зовутся Темняшами. Они опаснее для сплавшиков, оттого что неприметные. Среди них есть великий царь Темняшей – камень Востряк.

Братом он приходится бойцу Высокому — из того же хребта вырос.
Мимо нас проплывали отвесные стены, поросшие лесом. Их венчал хищный скалистый Зуб, от которого веяло холодом. Железный крейсер, на котором мы вновь пересекли границу Свердловской области и Пермского края, казался утлым судёнышком.

Боец Высокий – несомненно, Великан, но впечатления от встречи с Востряком едва ли с чем-то сравнятся. В этом месте не только смыкаются границы обнажений эры протерозоя и эпохи девона, здесь граница Света и Тьмы. Страшенный камушек. Его гора настолько отвесно дыбится в небо, настолько могуча и свирепа, что трепещет душа.

Священную Чуоси стиснул косматый гигант и вот-вот накроет её камнями. Редкие лучи вечернего солнца пробивались к воде с каменных вершин. Река сужалась до узкой горловины. Здесь самое сердце Реки Теснин, её суть и соль. В этом месте произошла решающая битва Чуоси за выход к Каме. Горная красавица сначала бежала на север, к Медведю Мултыку. А он направил её на юг, в лазейку под самым боком Востряка. Упустил богатырь беглянку, за которой гнался Подземный Змей с ящерами…

Ленточка Реки Теснин разделяет медвежий камень Мултык и боец Востряк с рогатыми каменными лосями. Жизнь или Смерть?
То и другое в древней парме несли людям лыжи-лямпы. Охотники коми говорили: «Если идёшь на медведя — готовь мягкую постель, если идёшь на лося — готовь гроб и могилу».

К вечеру я вспоминал об этом, сидя у костра. Чусовая огибала Долгий Луг, и в ней отражались звёзды в ночном небе. Одни падали, а другие мерцали волшебной россыпью на Млечном Пути.
Древние коми знали тот звёздный путь. Его имя Лямпа Туй — Лыжный След!

Предыдущие рассказы из серии «Затерянные миры»:

1. Тень вогульского пня. Дорога в Копчик

2. Первозданный Копчик. Чусовские вогулы

3. Грань красоты. Деревня по имени Копчик

4. Коноваловский плёс. Река Чувашка

5. От блеска к забвению. Дом Яблонского

6. Поворотный круг

7. Веер для пароходов. Депо в Коноваловке

8. Вечер в Коноваловке. Полубородый капитан

9. Мост у Сылвицы. Фермы Журавского

10. Усть-Сылвицкий лесопильный завод

11. Сылва-Сылвица. Камень у поворота

12. Антонов камень. Дорога на рудник

13. Ермак на Чусовой. Ватаманов берлог

14. К познанию Урала. Вторая жизнь

15. Сылвица. Медвежий путь

16. Полмиллиарда лет назад. Хроники чарнии

17. Дом в Коноваловке

18. Капская колея. Назад к Сылвице

19. Будни уральского плена

20. Рождение дня

21. Нижняя Ослянка