Если вам достался лимон февраль — сделайте из него поход на Таганай))
Отпуск снова пришёлся на февраль… Если так пойдёт — придётся покупать зимнее снаряжение. В прошлом году билеты и домики были куплены-забронированы за два месяца, и именно в эти февральские три походных дня пришёл дубак в минус 28, и ушёл потом, вместе с нами. Мы конечно меры приняли, и не поморозились, но сейчас в нашем распоряжении был целый месяц, поэтому хотелось поймать хорошую погоду, и желательно посреди недели, чтоб не бронировать заранее. Планировалось три ночёвки и обязательное посещение Метеостанции…
Всё получилось, как по-писанному: план мы выполнили и даже перевыполнили — в смысле, что дотопали в первый день сразу до Метеостанции, и на ней переночевали.
Так-то идея заманчивой была с самого начала, тем более, что друзья советовали, и где-то попалось даже, что ночь на Метео — равна неделе сна на равнине!)) Но сможем ли мы дойти до неё за день?
Ориентировался я на наш летний поход с Лехиным и Танюшей: мы тогда к 17-00 дошли до Киалимского кордона, но это летом, и от Тесьмы, но с палаткой, и кучей лишней еды и воды. А потом залезли на Ицыл, налегке… и потом были уже никакие.
Сейчас же на нашей стороне был морозец, отсутствие палатки и лишних припасов, и гладкая(!) зимняя дорога. Смущала лишь двойная цена за ночёвку наверху, поэтому и планировалось поначалу ночевать на Киалиме.
Но при изучении сайта обнаружилось, что наверху отопление — центральное, и поэтому входит в стоимость, а внизу — нужно ещё прикупать дрова, что нивелирует разницу.
В итоге договорились с сотрудниками парка так: посреди недели места заведомо есть, они нам бронируют ночлег, но платим мы на месте — до куда дойдём. Это нас конечно весьма устраивало, ведь по правилам оплатить бронь нужно было бы аж за три рабочих дня, да ещё прибавить два выходных — за пять дней, а так у нас получилось вообще без предоплаты.
День первый
ЮРИЙ: И мы выехали, как обычно, в ночь. В вагоне выяснилось, что я забыл дома тапки, до самого подъёма периодически вскрикивала какая-то нездоровая женщина, но в принципе спалось неплохо — в кои-то веки мы взяли нижние места, поэтому воздуха хватало.
Зарегистрировались в парке — в новеньком доме, что строился у входа, т.е сейчас не надо заходить за шлагбаум, зарегился — и пошёл. Помещение просторное, светлое, много стеллажей с сувенирами, мы сразу присмотрели красивые значки и эмалированные кружки, но оставили покупки на выход, чтоб решение «купить фигню» вызрело, так сказать))
До первой развилки мы дотопали, беседуя с местным пенсионером-«скандинавом» (их там много ходит, до Белого ключа дорога — шириной в два человека свободно). Пока переодевались, мимо нас пронеслись две местные дамы с лёгкими рюкзачками — оказалось тоже на Метеостанцию, с ночевой, но другой дорогой: по Пыхтуну, через Откликной. Ну и ладно, нам же, «тяжеловесам», предстояло пройти 18 км по-ровному, и ещё четыре — в подъём.
Шлось хорошо — утренний морозец поджимал, мы подмерзали, но не одевались, чтоб не мокнуть. К Большой каменной реке оказалось протоптано немало тропинок, и мы периодически выходили к ней, и фоткали все эти плавные круглые кочки и Двуглавую над ними….
Дорога и тогда-то летом показалась нам скучной парковой дорожкой, а сейчас, заглаженная снегом — тем более напоминала городской тротуар. Но! вокруг был всё же Таганай! Этот еловый воздух, которым не надышаться — океан его наличествовал, так что к 14-00 мы легко дошли до приюта. Сказались дежурному, Павлу, что планируем ночевать у него завтра, и устроились в беседке обедать. Варить не стали, только вскипятили чаю — попить и в термос. Тут и выяснилось, что заварку мы забыли в поезде…. Ну и ладно, у нас был запас шиповника и сушёных яблок — их мы и стали почаще запаривать в термосе.
Воду добыли в колодце, прикрытом фанерой… Так-то внизу на приюте была самая ерундовая вода — белёсая и отдавала болотиной… А по дороге мы не нашли ни одного из двух, отмеченных на карте, родников — то ли пересохли, то ли мы так искали.
Мимо нас прошли утренние подружки — это они уже побывали на Белом, покормили лису на Гремучем, спустились к приюту, заглянули на чай к дежурному, и умчались на Метео.
Мы упаковывали вещички, когда к беседке целеноправленно подошли две пары молодёжи. Я хотел порадовать их, что мы уже уходим, и они могут располагаться тут на морозе, но оказалось, что они по-русски ни бельмеса, и жестами дали понять, что им нужен ночлег. Пришлось проводить их к Павлу, попутно выяснив, что они — французы… По-правде сказать, с виду они были не очень французы, скорее афро- или индо-французы))
Мы же двинулись в путь, закопав недалеко от приюта два баллона газа и банку куриного мяса — всё равно сюда же вернёмся, другой дороги без лыж нет.
До Стрелки — бежалось всё под горку. Приток Малого Киалима, где Лена-Зима мочила натруженные ножки, да и сам Малый Киалим, который мы форсировали, бывало, и так и этак — всё теперь замёрзшее, и легко пробегаемое. На Стрелке были в 16-00, т.е. вроде силы есть — идём значит наверх.
Предстояло набрать 400 метров, и мы решительно двинулись от указателя вверх, но тропа, немного погодя, снова пошла вниз, и пришлось даже сердито прокричать: «Таганай, что за шутки?! Нам нужно вверх!»
Дальше было только вверх, и эти четыреста метров дались проще, чем, бывало, двести — на Пупах.
По всей дороге от базы встречались следы велопокрышек, а здесь на подъёме – ещё и лыжные следы, причём было не понятно, как на таком утоптанном снегу лыжники тормозят… И вдруг, на середине подъёма, видим: несётся сверху на лыжах целая компания, кто присел, кто стоя, а двое так вообще — каждый, сидя на одной широкой лыжине, еле успел их пофоткать.
Поднялись наверх к 18-30, успев пофоткать по дороге закатное небо. На вершине настиг нас сильный ветер, а внизу за весь день было ни ветерка, тишина была вообще мёртвая, стоишь и слушаешь этот звон в ушах… А тут задуло — будь здоров!
На Метео оказалось много народу: те две златоустовские дамы, да трое из Чебаркуля, да дежурный, Олег, да большой толстый рыжий котяра, по кличке Рыжий))
Мы сварили супешник, потом чай, посмотрели толпой на звёзды… есть в смарте такая программа, прямо планетарий, показывающая названия звёзд и созвездий. А звёзд было очень много, даром что дымка, Млечный Путь… А мы же на вершине, и звёзды – не только вверх, но даже и ниже нас)) Потом пели песни под гитару без шестой струны… Но златоустовская сударыня как-то так хорошо обходилась и пятью (я попробовал – ничего не получается), она и пела хорошо, да ещё и свои, причём хорошие песни. Забегая вперёд, нужно отметить: оказалось, что она – ещё и почётный гражданин Златоуста, и много сделала для парка, и ночует на Метео дважды в неделю, вот такая непростая тётя… Тем и хорошо путешествие, что всегда встретишь неординарных людей.
АННА: Откровенно говоря, четыре дня мне казались излишком – это та грань, пройдя которую, погружаешься в походную жизнь, и уже не хочется обратно. Но Метеостанция манила своей отдалённостью и неизвестностью. Даже бесснежный не по-таганайски лес и ровная, малоинтересная нижняя тропа, и даже последующая «социальная адаптация» были малой платой за чувство включения в иную действительность.
Мы всё шли и шли, ожидаемых снежных колобУшек на пнях и еловых лапах не было, зато было много следов – весь лес истоптан зайцами. Где-то одинокий заяц пропрыгал, чиркая рядом веточкой – добыл завтрак)), а где-то на как будто их целая стая на поляне отплясывала. Мыши – маленькие лапки и хвостик, лисичка – следы в одну ниточку, волчьи попадались, ну, и разные некрупные хищники. Попадались следы преследования, когда поверх заячьих чьи-то другие – и неизвестно, где развязалась драма. Лесная книга такая.
Обедали на приюте Таганай, прямо под открытым небом, в беседке, куда вдруг завернули улыбающиеся люди, совсем плохо понимающие по-русски и на всё кивающие головой. Сказали «французиш», и показали жест, читающийся как «спать», мы их отправили в домик дежурного инспектора. И решили, что, наверное, во Франции они не очень давно – ни акцента, ни «зонтиков»)).
К сумеркам поднялись на Метеостанцию – на плато как будто середина весны или осени. Кругом мох, трава и брусника, мороженая.
Обычно домик приюта заносит снегом по крышу. Старожилы таганайские говорят, что такое бесснежье на их памяти впервые, а Златоуст кое-где называют мочевым пузырём России. И это только кажется, что нет никакой разницы, полметра снегу или метр. Что снегом не покрыто – вымерзнет, травоядные летом не найдут нужного корешка или ягодки. Мыши не могут нырнуть глубоко в снег и спрятаться от лисы. Лисам, наверное, хорошо. Пока. Но если они сейчас переловят мышей – к следующей зиме останутся без пищи – потомство выводить будет некому… Тонкая это штука – экосистема…
Метеостанция оказалась уютным местом с кухней, газовой плитой, столовой и постоянным жильцом – рыжим, жмурившимся увальнем котом, который отличался независимостью и не попрошайничал. После ужина ходили смотреть звёзды… Даже удивительно, почему в походе на Маньпупунёр никому из нас ни разу не пришло в голову дождаться темноты и хоть одним глазком глянуть на звёздное небо – мы как дисциплинированные туристы засветло ещё падали спать, чтобы встать пораньше и снова топать. А есть на что посмотреть! Млечный Путь от края неба и до края! Столько звёзд разной величины и яркости я не видела никогда! И созвездия, и туманности! И так близко – кажется, подними руку и дотянешься хоть до здешней огромной Большой Медведицы, а хочешь – до чего хочешь! И переливается всё, сияет, как драгоценные камни, хоть знающие люди и говорили, что небо тусклое, дымка… И ти-ихо так, безветренно. И тепло.
Вечер скоротали чаем и песнями. Жаль, не спросили имени-отчества удивительной женщины – побывавшей, повидавшей, поющей свои песни и прибегающей на Таганай три раза в неделю и, как потом выяснилось, почётного гражданина Златоуста. Куда ни приди – везде обязательно встречаются люди, за которыми очень хочется тянуться… Надеемся, что доведётся ещё встретиться.
День второй
ЮРИЙ: Вечером все легли вовремя, с одной общей целью — встретить восход. Встали затемно, вскипятили чаю, и устроились на единственных безветренных местах в этом зрительном зале — на вездеходе, что стоит с восточной стороны, прямо на его крыше.
Солнце всходило, как положено – всё по программе: переходы цвета, лучи снизу вверх, потом краешек, розовое на Круглице и Гребне, потом кругляшок…. Ну, это удивительно конечно, особенно когда давно восхода не встречал, особенно когда для этого не нужно рано вставать – зима всё же))
Позавтракали, и толпой весело сходили на колодец за водой – на Метеостанции это целая операция: сначала колодец находят, потом его откапывают, потом набирают пятёрки, закрывают и закапывают колодец, втыкают в центр лопату – и несут в гору, 20 штук пятёрок – 100 литров за раз!
Дальше уже побежали по своим делам: сударыни – сначала к Кепке вождя и домой, чебаркульцы – к Трём Братьям и на приют ночевать, а мы хотели найти эту самую Кепку и полазить по Волчьему Гребню, летом нам не разрешали бродить там по тундре.
Кепку Ильича нашли быстро, а за ней начались сугробы, а фонарики мы не надели, и возвращаться влом… Но где-то снег выдут, на сугробах наст держит, а где-то остатки следов – так и прошли до гребня. Налазились, на треть его длины примерно — он выше плато, красотища!
На обратном пути обнаружилось, что наши следы пересёк след рыси… взрослой и детёныша, оба-на! Она понюхала наши следы – и перепрыгнула, чиркнув хвостом… А времени прошло – меньше часа, и всё это средь бела дня и распадок этот был у нас сверху — как на ладони… такие дела. И вчера вечером нас предупредили, что неподалёку живёт волчья семья… А у меня планы были на лето побродить там…))
Попили мы чайку и потопали вниз по дороге, решая на ходу, спускаться сразу на Стрелку, с заходом на Три Брата, или свернуть налево и пройти через Киалимский кордон, но тогда наверное обойтись без Братьев… «Что я, Трёх Братьев не видела, что ли» – сказала Аня (видела, один раз))) И мы пошли налево. Кордон оказался живописен, но конечно не так как летом, всё-таки в памяти остался текущий Киалим, а не замороженный. Ну ничего, посмотрели мостик, прорубь, баню. А потом дежурный, тоже Олег, зазвал нас в дом, и мы решили сразу уж в тепле пообедать. Дом большой, стоят кровати… Старина такая! Ведь это был посёлок Киалимские Печи: до ста дворов, школа, больница – жгли уголь для заводов Златоуста и Магнитки. И весь этот длинный дом – остался с тех времён.
Так же с нами сидела и беседовала дивчина из вчерашней группы, спускавшейся на лыжах. Её команда утопала на Ицыл, а она потянула вчера на спуске ногу, доездилась)), и сегодня отдыхала. Ребята юные, турклуб из Уфы, лыжный поход, молодцы!
К приюту мы пришли, не торопясь, опять же часам к 18-30. Павел поселил нас в шестигранник — с нарами по кругу, столом в центре и печкой у входа. Печь – просто инженерное чудо, дрова в ней не горят, а тлеют с минимумом тяги, поэтому одной заправки хватает часа на четыре, и не надо дежурить всю ночь, подбрасывать. Мы взяли три охапки по 100 рублей — чтоб уж с запасом, стало тепло, сварили макарошек с откопанной куриной консервой — стало ещё теплее, ну, а так как всё равно темно – завалились спать пораньше.
Ещё из разговора с Павлом выяснилось, что эти смугло-французы утром ушли обратно в Златоуст, не поднявшись вообще никуда. Т.е. приехать, не зная языка в середину чужой необъятной страны, из всех приютов выбрать как бы промежуточный и самый неблагоустроенный: света нет, печь — топи, туалет – просто поляна в лесу, вода конечно лучше, чем в городе, но по сравнению с другими – она худшая, на все горы дольше всего идти или подниматься…. И всё же! относительно рядом Откликной, Долина Сказок и Круглица – и ни-че-го! Просто вернуться обратно! А потом понапишут там… про Урал… чёрт-те что))
АННА: Утром нас ждало иное чудо – рассвет в горах… Встали мы сильно заранее, и минут сорок переминались от нетерпенья с ноги на ногу на, невесть как попавшем на эту верхотуру, самом настоящем броневике, спасаясь с подветренной стороны домика от шквалистого ледяного западного ветра, на котором можно было лежать – выдержал бы. И снова вспомнился Маньпупунёр: рано вставать – вставали, а вот Рассветы — тоже как-то мимо нас прошли…
Разбудили, наконец, солнышко – показало оно нам свои огненные краски и умытые лучики, выкатилось сияющим малиновым шаром из-за горизонта. Товарищи по ночлегу быстро собрались и разбежались по своим тропам. А мы побродили по округе. Люди, там всё усыпано гранатами! Они, конечно, полуразрушены от атмосферных воздействий, но это — они. И Кепка вождя из них сделана, и выше небольшие скалки – из них же, и есть ещё неподалёку остатки какого-то строения из каменных плит, как горохом усыпанных ими же. Думала, не привезу в этот раз ничего (авантюрины были, шишки были, да и вообще — зима), а нет, нагребла горсть гранатиков.
Дома разглядела, что не с того ракурса Кепку снимала, не очень она на кепку похожа. Придётся смотаться ещё раз, чтоб снять правильно и кепку и мужа на ней). Небо синее-синее, не знаю, из чего в горах делают такие краски, на фоне которых зубья скальных гребней кажутся ещё зубастее, а снег – ещё белее.
Пока бегали по камням, поблизости оказалась рысь с рысёнком – большие кошачьи следы и маленькие лапки. Они ушли своей дорогой, перепрыгнув через наши следы. Может, запах кожаных, густо смазанных перед выездом, башмаков показался им невыносимо вонючим)), а может, детёныша берегла – неизвестно, чего ждать от этих двуногих, мажущих лапы всякой дрянью)))
Дальше с Метеостанции путь наш лежал на приют Таганай. Скальные останцы Три брата мне знакомы, а Киалимский кордон нет – решили туда сначала двинуться. Киалимский кордон ранее был поселением с названием Верхние Киалимские печи, около ста дворов со школой, больницей и углежогными печами – серьёзное место. От былого великолепия остался один двор, где инспектора и проживают во время дежурства и несколько домиков для заблудших зашедших на огонёк. Есть баня и даже вырублена прорубь в форме креста. Правда, весьма небольших размеров – как раз чтобы только бока не ободрать)). Пообедали в тепле возле настоящей печки с кошкой, неостывшей с завтрака ещё кашей, побеседовали с уфимскими походниками-лыжниками, предупредившими нас, что на приюте Таганай нет кошек! зато есть мыши, и что продукты, во избежание, надо подвешивать.
К сумеркам мы были на приюте, в шестигранном домике, с нарами вдоль стен и столом посередине. А по стенам – даа, крючочки для подвешивания продуктов)). Освещения там нет – при свете налобных фонариков и сварили нехитрый ужин. Я брала с собой (на всякий случай)) вязание и успела, пока варились макароны, связать несколько рядов – всё вперёд. Пока вязала, придумала заплатить от нашего изобилия мышам дань – насыпала немножко сушёных яблочек, немножко сушёного мяска, и разломала на мелкие кусочки пару сухариков. Насыпала всё это великолепие возле входа. Ночью, как и было обещано, пришли мыши, одна или две. Не было никакого писка, визга, шуршания, только топанье маленьких проворных лапок — таскали эти вкусные кусочки куда-то к себе. Людички, не жадничайте, покормите мышек – от вас не убудет и вам же спокойнее! Правда, утром выяснилось, что сушёное мясо осталось нетронутым – не понравилось, видно… Но сухарики и яблочки – унесли).
Французы, переночевав на приюте Таганай, больше никуда не захотели идти – спросили только у дежурного сколько часов до Златоуста и поспешили унести из русской тайги свои французские ноги)). Уж какие они французы — не знаю, но последствия эмансипации были налицо: когда они решили принести водички, то тянулись под корку льда и черпали — девушки, а парни стояли рядом и просто наблюдали).
День третий
ЮРИЙ: Спали мы хорошо, отчасти потому, что печка погасла, а нам под двумя спальниками было тепло. Оказалось, что заложенные перед сном берёзовые чурки как-то расклинились, образовали свод, и не опустились на угли, а пламени в такой печи — нет. В итоге — печь тёплая, угли тлеют, берёза высохла до звона, а в шестиграннике — дубак, и две охапки дров в запасе)) Запустили агрегат и быстро нагнали температуру. Так же в темпе позавтракали, набили контейнер вчерашними макаронами, заправили термос — на обед, тепло попрощались с чебаркульцами (они ночевали в отдельном коттедже) и потопали в гору.
За два дня нам попались целые поляны, истоптанные зайчишками, и мы всё ждали официальную Заячью поляну — посмотреть сколько же следов на ней, ну так вот: ни одного следочка! А следы человеков обнаружены — видно, что стояла группа, расчищено у костровища.
Поднялись на развилку, спрятали под ёлку рюки, и отправились гулять по Долине Сказок, с прицелом взобраться на Круглицу. Ни снега, ни куржака на ветках… Впрочем, мы сами такую погоду и выбрали — чтобы было ясно и тепло, пошли бы неделей раньше или позже — был бы и снежок, и куржак, но и мороз и туман с ними — палка о двух концах, короче, в нынешний сухой год. Например, вот группа фотографов каталась там на снегоходах, на Метео и Гремучий, забрасывалась в пятницу, когда мы уже шли на выход — им досталось там тумана. Так-то мы не особо и переживали за снег — уже на второй день к пейзажу привыкаешь, и тёмный лес кажется совершенно нормальным.
Мы основательно полазили по скалам, а потом попробовали лезть на Круглицу, да и без проблем залезли: сухие камни и мягкая зимняя подошва — отлично дружат, т.е. сорвать сцепление не удавалось ни под каким углом, чувствуешь себя прямо человеком-пауком)) Вершина достиглась неожиданно быстро… Флажок, табличка в память о некоем Сергее Соколове, погибшем в Гималаях… Потом, дома уже,мы обнаружили, что этот известный альпинист — так же является почётным гражданином Златоуста, поэтому и увековечили его здесь, на вершине.
К Откликному подошли за час до заката… Термос выпит, и воды осталось грамм 400 на двоих — в общем, не лучшие условия для подъёма. Ну, так и предполагалось, что или Круглица, или Откликной, а два горошка на ложку — это с Лехиным только получается))
Зато мы нафоткались во время спуска к Гремучему, и пришли не поздно. Поселились опять в первом нумере — всё как и год назад, только умывальника у входа уже не было. По правде сказать, он и тогда напрягал — в тёмном углу, и конструкция его только накапливала в раковине грязь… А дежурный, Александр, пояснил, что туристы дошли до того, что просто гадили в умывальник и уезжали, а уборка в обязанности дежурного не входит. Поэтому теперь — без умывальника. Т.е. культур-мультур — она у граждан только из-под палки проявляется, а совести — как не было, так и нет.
Из Долины Сказок вернулась компания — и принялась песни петь… И пели они так до часу ночи… Вроде трезвые, и поют не просто хорошо, а весьма хорошо, спето и по голосам, и репертуар не повторяется… шесть часов непрерывно. Они от нас через комнату, но дом — из новых, сборный, гулкий… Мне было проще, за день несколько раз замёрз и продуло, я упал пораньше и заснул, а люди им в стенки стучали… Сняли бы коттедж, да и куролесили в нём…. Так что странное ощущение: вроде едешь на природу, а там концерт российской эстрады. Получается, что нам ещё повезло с соседями на Метеостанции, и с отсутствием соседей в шестиграннике. Этак и летом с палаткой, получается, никто не гарантирует отдыха в таких местах. Ну, значит найдём другие там места для ночёвок))
АННА: Вопреки названию, заячьих следов на Заячьей поляне не обнаружено. Подьём от неё довольно крут, пришлось снять штормовку, пристегнуть её к рюкзаку и идти в одной тельняшке. В феврале то…
Дорога в Долину Сказок нынче была совсем другой. Снега нет, «пряничных ёлок» тоже, зато тропа утоптана и удалось увидеть, что же там за сказки. В наш осенний приход нас накрыло облако и ничего мы рассмотреть не смогли. А оно и правда, похоже не застывшую сказку – выглаженные ветром камни, похожие то на диковинный цветок, то на дракончика с щетинистым хребтом и хвостом, то на черепаху, есть и зАмки с башнями. Подъём на Круглицу оказался тоже интересным – ботинки на зимней подошве и абсолютно сухой камень – даже летом, наверное, это не было бы так просто. Единственное, что настораживало, это лежащий клочками наст – непонятно, какой толщины и что под ним – камень и можно ступать, или провал и застрянешь).
Откликной мы покорять не стали – покричали ему, послушали что отвечает, допили остатки чая и спустились на Гремучий ключ. В соседнем с нашим номере расположился дедушка – пришёл, молодец, подышать еловым духом и переночевать. А ещё через номер – какой-то, похоже, ансамбль песни и пляски, приехавший на отдых, но, таки, взявший «работу на дом». Они всё время пели, хлопали, топали)). Говорили мало, пара слов и снова песня. Репертуар обширен – начиная от песен наших прабабушек до песен поздней советской эстрады. Качественно так мешали всем спать)).
День четвертый
ЮРИЙ: Последний день… сказка заканчивается. Даже если мы залезем на Двуглавую — всё равно, это уже дорога домой. Встаём рано, собираясь, фоткаем восход, прикидываем, во сколько очнутся певцы, а они — тоже уже проснулись, хохочут и поют, заводная молодёжь))
Всё упаковано, а шарфика нету, приходится распаковывать мой рюк — шарфик замотался со спальником, 20 минут потеряли… К Белому решили пройти по курумнику — на полкилометра короче, и по снегу — не по камням, полюбовались на валуны.
На Белом оставили рюкзаки Ивану, дежурному, и полезли на Двуглавую. Выше лестницы начинается катушка, снег утрамбован и раскатан, Аня отказывается карабкаться, а я бегу вверх, приветствуя спускающихся с вершины. Говорят, там ветра нет, и я как был в рубахе, взбегаю на вершину. И вправду хорошо, тепло и далеко видно во все стороны.
Нафоткавшись, бегу теперь вниз, обгоняя и снова приветствуя тех же спускающихся)) Так что Аня меня ждала недолго… Я ещё дома открыл секрет быстрого подъёма на Двуглавую: во-первых, дома нужно забыть о лифте, а во-вторых, не надо ждать и высматривать вершину, всё равно там деревья и деревья, нужно просто равномерно лезть и лезть вверх))
Обедать пока не хочется, по дороге встанем поедим, пока пили чай — пообщались с кошками. Котик сидел с важным видом, а кошечка охотилась на птичек, причём удачно — с первого же броска она сцапала поползня, поиграла и слопала его под беседкой. Кот переживал от вида и запаха добычи, но не потрудился даже слезть с лавки.
Мы бодро дошли до Тесьмы, и тут сообразили, что обедать мы можем и в поезде, а лучше потратить время на сувениры и магазин, чтобы взять в поезд чаю и пряников. Так что на базу мы прибыли на всех парах, подстёгиваемые временем и голодом))
Купили красивые эмалированные кружки и значок, поблагодарили девчат, и полетели на маршрутку. На обочинах уже начинали скапливаться авто, и приехавшие переодевались в походное — пятница всё же. Иван так и говорил: сейчас пойдут, на выходные все места забронированы. А 4-го января на базе было припарковано 450 машин, забили все просеки. Двуглавую раскатали, как-то в один день аж три раза пришлось вызывать МЧС — народ катается и бьётся, как в последний день свой.
Купили творожную шаньгу и заварки, тут же загрузились в вагон — и расслабились, снова на нижних полках. В первый раз за все годы никто не спрашивал нас, откуда мы с такими рюками, и мы успели даже поспать. В Челябинске Аня не пошла на вокзал, зато я облазил все любимые места — покрутил шарик, потопал под куполом… фонтаны, зимний сад, вай-фай-интернет, 40 минут стоянки — целая жизнь! В десять вечера были в городе.
Четыре дня там — ощутимо дольше и лучше, чем три. Посреди недели — это очень хорошо: пустынные тропы, вершины и приюты. Зима — это тоже хорошо… наверное любое время хорошо, если правильно рассчитать маршрут и экипироваться))
АННА: С утра бирюзово-золотой рассвет, угасающий месяц и… это ощущение, что пора домой, но вот теперь уже не понимаешь, почему…
На Белом ключе вездесущие кошки, услышав нас, вышли важно, угостились кусочком сыра. Кошка на наших глазах поймала птичку, одна слопала, с котом делиться не пожелала, сколько он ни ходил вокруг и ни говорил «мурк, мурк». Но сам, лентяй, на охоту не пошёл)).
Двуглавая опять осталась мною не узнанной… Часть подъёма разные несознательные граждане превратили в спуск с горки… А перед этим дежурный рассказал, что к неудачно скатившимся иной раз приходится МЧС вызвать. Для бережной эвакуации, так сказать… Однажды за день три раза пришлось бережно эвакуировать… Сколько же дураков на белом свете…
Может, как-нибудь, в другое время года залезу, погляжу что там…
Ниже по тропе обнаружились и снежные колобУшки. Вернее, остатки – всё-таки, ветер и почти весеннее солнце над ними изрядно потрудились. И на каждом пне неведомые звери – с клювами, носами, лапами, хвостами, висящие вниз головой и карабкающиеся верх. Попалась навстречу группа местных скандинавоходов в весьма уважаемых летах (под, и за 80 годков!), румяных и бодро так шагающих до Гремучего. Мы за них порадовались, они за нас – четыре дня, Метеостанция это вам не это))…
Добежали до развилки – там, нам сказали, птицы с рук едят… Сядут, вцепятся крохотными коготками в палец, схватят семечку и улетают)). Очень странное, как будто засевшее где-то в глубинах генетической памяти, ощущение, когда дикие птицы доверяют тебе…
Вот уже и Центральная усадьба… Чтобы подсластить пилюлю, а не для памяти, конечно)), покупаем к уже имеющемуся и пристроенному дома на почётном месте кованому ключу от Круглицы, две белые эмалированные таганайские кружки и бегом на паровоз. До вокзала ехали в маршрутке, разговорились с водителем – молодой парень, местный житель, никогда, говорит, не был на Таганае… Фотки очередные посмотрю, говорит – вот и опять, вроде бы, незачем идти)). Может, когда-нибудь доживёт до скандинавской ходьбы)). Возле вокзала в магазине досталась нам большая вкусная ватрушка с творогом и изюмом – чтобы веселее чай заваривать.
Кстати, почётная жительница Златоуста обмолвилась о планах дирекции нацпарка – объединить территории Таганая, Зюраткуля и Иремеля и создать заповедник. С одной стороны, грустновато, а с другой – слишком много там стало удобств и добираются туда теперь и те, кто раньше никак не мог… …и ведут себя… …как настоящие люди (ибо слово «животные» оскорбило бы самих животных)).
А за семь часов вынужденного бездействия в поезде снуд, таки, связался)
Авторы текста и фотографий: Юрий и Анна Ильенко.
Каменск-Уральский, 2018 г.
