К началу похода Ермака: Сибирские шахматы. Гамбит Ермака

Шахматы – это древняя, и с виду простая игра. Белое войско стоит напротив чёрного. В лагерях противников реют флаги над башнями. Ферзь и король ведут совет с офицерами. За рядами пехоты нетерпеливо ржут кони, и всадникам приходится натягивать поводья. Первый ход за белыми. Они могут вести закрытую игру, постепенно продвигаясь к стану чёрных, которые искусно обороняются. Побеждает не число, а умение.

Жертвуя в гамбите, полководцы получают невиданную силу у оставшихся фигур. Игра взрывается. Кони сметают пешечный строй. Крепости-туры превращаются в ладьи, несущиеся по рекам в чистом поле. Обе армии идут друг на друга в стремительные атаки. Тщетно полководцы взывают их к охране своих королей.

Шахматные фигуры оживают и перестают слушаться! Пешки метят в ферзи, на поле объявляются атаманы. Начинается кровавая драка, и победа достанется кому-то одному. Гроссмейстеры разводят руками. Им остаётся смотреть, чей лагерь устоит.

Сибирские шахматы

Русские первыми сделали ход в перемских землях. В парме один за другим появлялись городки и соляные варницы. Манси протестовали и устраивали восстания, жгли новые слободки. Сибирская партия началась в 1570 году, когда хан Кучум бросил вызов Ивану Грозному: «И ныне похошь миру — и мы помиримся, а похошь воеватися — и мы воюемся!»

Русь надвигалась. Защищённые выступы в Чердыни и Чусовском остроге раздражали Кучума. Белая армия угрожала торговым путям с Чимги-туры. Через три года чёрная армия ответила набегом царевича Маметкула. Русские гнули свою линию, и Кучум перешёл к открытым действиям. Что могут пешки против коней?

Летом и осенью 1581 года вогульская конница Бегбелия и Аблегирима смела солдатиков с бревенчатыми острогами, предводитель чёрных потирал руки. Кучуму осталось нанести решающий удар! Следующим летом его сын Алей поведёт большое войско и навсегда покончит с русскими городками на Каме и Чусовой.

В стане белых был раздрай. Русские войска увязли в Ливонской войне. Строгановы на свой страх и риск пригласили казаков с Волги и Дона. Дружина Ермака настигла войско Аблегирима на Побоищном лугу. Казаки отстояли Чусовской острог и бросились в погоню. Пройдя до верховьев реки Сылвицы, атаманы к декабрю разведали волок до Туры Долгой и Тагила. Белые решили укрепить позиции.

Ермак пригнал табун из ногайских степей, и теперь у Строгановых была своя конница. В частоколе пешек два коня сильнее ладьи. Сквозь урём и чишму кони одолели волоки через Сылвицу и Серебряную. До самой весны стучали топоры – русские рубили новый тёс, строили струги. По словам летописца, Ермак «взя с собою тутошних людей 60 человек». К берегам Тагила лошади волокли по снегу лодьи, сани с пищалями и ядрами, запасом свинца. Закончатся пули – можно отлить новые в «пулелейке».

В чистом поле ладья имеет другую силу. Шахматную башню не зря называют турой. На просторах сибирских рек нужны быстроходные ертаульные струги. Ермаково городище у Тагила было временным складом-пристанью. Атаманы хотели возвести засечную линию, продвигаясь на ладьях к верховьям Туры. Возможно, тогда и приметили место для детинца с башнями, к которому позже придёт Бабиновский тракт и возникнет Верхотурье. Спустя 330 лет короткий путь от устья Сылвицы на Чусовой к Верхней Туре пригодится для Кушво-Сылвицкой железной дороги.

Речные пехотинцы

Приглядимся к армии Сибирского царства. Воины Кучума облачались в шлемы, кольчуги, куяки и зерцала, кольчужно-пластинчатые бехтерцы и юшманы, одевали наручи и поножи. Они вооружались копьями, кинжалами и саблями, дротиками и кистенями. Страшным оружием в умелых руках был клеёный лук из нескольких кусков дерева. С роговыми пластинами и сухожилиями его мощь возрастала настолько, что стрела на расстоянии ста метров смертельно поражала бойца в кольчуге. Из-за строя лучников летели в атаку элитные всадники на конях в налобниках и попонах.

Белые готовились к удару чёрных. Конечно, ермаковцы были в подобных кольчугах, бехтерцах и шлемах. И у них были луки и самострелы, сабли, топоры и булавы. Казаки имели новое качество, они шли «з вогняным боем«. Строгановы знатно вооружили вотчинную армию. Не остался в стороне Никита Строганов, чей вотчиной был Орёл-городок (Кергедан).

Солепромышленники приобрели на Пушкарском дворе немало пищалей и дробовых ружей. По данным М. Горелика, они снабдили Ермака аркебузами. Не чета фитильным «пущигам», это были надежные и скорострельные колесцово-кремневые ружья. Новинкой было и ручное маломерное оружие с колесцовым замком, пистолет!

Историк В.В. Голубцов на пороге ХХ века видел в оружейной коллекции Строгановых пушку – пищаль затинную. Старорусское письмо на ней гласило: «В граде Кергедане на реце Каме дарю я Максим Яковлев сын Строганов атаману Ермаку лета 7090«. Пушечки на сошках называли затинными, поскольку стреляли они из укрепления «за тыном». Казаков, следовательно, готовили к обороне городков.

Предполагая перевес сибирцев, Строгановы закупили «сороки», уникальное тогда оружие. Многоствольные пушки были первыми «катюшами». Ермакова сорока на двухколёсном стане имела семь стволов калибра 18 мм. Стволы соединял желобок, в который сыпали порох для одновременных выстрелов. Мобильная пехота обрела мощь огня!

В майское водополье 1582 года пушки отправились из Москвы на Каму. На берега Чусовой с полей Ливонской войны прибыла артиллерия. Войско «Ермака Тимофеева со товарыщи в Чюсовские городки» прибыло во всеоружии «июня в 28 день, на память святых чюдотворец и безсребреник Кира и Иоанна«. Осенним водопольем атаманы собирались идти на богатое Пелымское княжество.

Нежданная встреча

Чёрные решили атаковать первыми, открыв игру. Кучум не знал силу казачьего войска, не мог знать и атамановы планы. Он судил по фактам – год назад пелымцы нанесли урон строгановским вотчинам, подойдя к ним без труда. Сибирский царь собрал в кулак лучшие силы. Летом его рать потекла по Тюменскому волоку, пробираясь на юг к уфимским степям.

Во главе тёмной силы стоял Алей, сын Кучума. Вместе с ним на Каму, к устью Чусовой вновь шёл вогульский князь Аблегирим. Вогулкой с той поры зовут левый приток Сылвы. Речка Лёк впадает в неё справа. Лёк на языке коми означает «плохой, недобрый». Месть – это блюдо, которое подают холодным.

Однако жаркой стала битва с казаками! Донцы и чусовляне неожиданно огрызнулись страшным пламенем. Дробом посекло искусных лучников. Навстречу лихой коннице люди Ермака развернули гуляй-город с пищальниками. Полетели пули и ядра, пробивая кольчуги и снося головы, разрывая коней на чудовищные куски. Алей опешил, его хвалёная рать была отброшена.

Атаманы торжествовали! С пелымцев и татар слетела спесь — они отходили к берегам Камы. Солнце садилось за горизонт в дымной пелене. В ночь казачьи пластуны отправились на разведку. Вернулись через день, под утро. Оказалось, старый знакомец пожаловал с вогуличами. А с ним тьма тьмущая татар. И у ханского шатра на Каме не старик Кучум был, а князь молодой.

Алей не спал вторую ночь. Сибирский царевич с мансийскими князьками был в замешательстве. Случайно он столкнулся с грозной силой у Чусовского острога. Коль русские собрались здесь, то Соль Камская и Чердынь остались без присмотра? Если погонятся казаки с ручными чудищами, рыкающими огнём, придётся ворочаться назад. В гневе будет Кучум!

Бессонные ночи для белых и чёрных. Не спали атаманы, собравшись на круг. Какое будет решение? Ермак оценил работу пищальников и следующий ход ему казался ясным:

— Эва, как пущиги-то бьют! С едного маху инородцев биваху! Погоним окаянцев по Каме, не то дойдут до Перми Великой. То-то воевода удивится. Ужо сибирцев бьём, а он и не знат! Ни ухом, ни рылом, – атаман закончил речь под хохот товарищей.

Ивану Кольцо было не до смеха. Он поднялся, сжимая в руках шапку:

— Погодь, Токмак! Забыл ты, хто воеводой на Чердыни сидит? Васька Перепелицын. Спит и видит, как нас с Матюшей Мещеряком да Никитой Паном сыскать. А мы сами к Усолью припрёмся?

— Ну, разгоним татар. Чем Иван Грозный пожалует? Сперва нас на дыбе изломают, опосля дознания — на виселицу.

Улыбка сошла с лица Тимофеича. Вправду, зело суров царь к волжским ушкуйничкам, взыщет должок. И не к лицу заединщиков бросать. Вместях будем!

Его мысли прервались басом Матюши:

— Не будет житья на Каме. Сколь Максимка Строгонов нас не прячь, а ниточке конец будет. Век в лесу не проживёшь – что за жисть? Вот в сибирях энтих развернулись бы вольно. По нонешнему бою скажу – можем и пелымцев, и татар воевати, по силе нам!

Глаза Никиты Пана блеснули хитрым огнём:

— Кучум тож без обороны в Кашлыке сидит! Вся его рать тута! Ну, как вдарить в ответ?

— Смикитил! – отозвался Ермак. Наступила тишина.

— Иде по Чюсовой! — порешили вольные люди, «и с тех мест учали мыслити и збираться, как бы им доитти до Сибирской земли до царя Кучюма«.

Господа-головы думали: «Почему нет? Обязательства перед Строгоновыми сполнили, напасть от Чусовского острога отбили. Воевода на то и поставлен на Пермь Великую, тамошняя оборона – ево дело. Оно, конешно, нехорошо – врагу городки на отлуп оставлять. Да не будет потом случая взять Кучумов град на Ыртыше. Только счас или забудь«.

Гамбит Ермака

Алей приготовился к обороне. Неизвестно, откуда налетят казаки. День проходил за днём, но они не появлялись. Аблегирим неистовствовал. Надо мстить, жечь проклятые слободки! Алей не верил глазам — путь вверх по Каме был свободен. Орда двинулась на Усолье Камское. Татары и пелымцы шли медленно, уничтожая каждое русское поселение.

Наступило Новолетье 7091 года от Сотворения мира. Над Перемью бушевали пожары. Клубы чёрного дыма взвились над пашнями, слободки огласились предсмертными криками. Алей не пощадил Соль Камскую, выжег дотла.

И три века ещё соликамцы будут содрогаться от ужаса, вспоминая «нахождение Ногайских вогулич на город«. Инородцы окаянные, сказывает Строгановская летопись, «поидоша под Кай городок, и ту велию пакость учиниша«, «вымские повосты Кайгород и Волосенцу пожегл«.

Васька Перепелицын метался по Чердыни, собирая людей. Он был вне себя. Татары с вогулами прошли у Чусовского острога как нож сквозь масло! Где же рать именитых купцов? Воевода послал гонцов в Орёл-городок, который ещё держался в осаде. Живым вернулся один и принёс странную весть – Ермак сотоварищи ушли за Камень и воротить их немочно.
Столица Перми Великой устояла и на этот раз. Ну, господа-головы и купцы соляные, держать ответ будете!

Чтобы выиграть партию, в шахматных гамбитах жертвуют не только пешками – фигурами! Кто в жертву принёс соликамских людей?
Новый воевода, который допустил огрех, понадеявшись на казаков?
Или Ермак с атаманами, служившие Строгановым?

16 ноября 1582 года пришла Опальная грамота от Царя и Великого князя Ивана Васильевича всея Русии Максиму и Никите Строгановым: «Писал к нам ис Перми Василей Пелепелицын, что послали вы из острогов своих волжьских атаманов и казаков Ермака с товарищи воевати вотяки и вогуличи и Пелынские и Сибирские места сентября в 1 день«.

Перепелицын решился на ябеду: «а в тот же день собрався Пелынской князь с сибирскими людьми и с вогуличи, приходил войною на наши Пермьские места, и к городу к Чердыни к острогу приступал, и наших людей побили, и многие убытки нашим людем починили. И то зделалось вашею изменою«.

Царь знал, кто был вместе с Ермаком, напомнив купцам об ушкуйниках: «им было вины свои покрыти тем, что было нашу Пермскую землю оберегать, и они зделали с вами вместе по тому ж, как на Волге чинили и воровали«.

Отсылка атамана Ермака с Ливонской войны на Каму обернулась провалом — «а в тот же день от тебя из острогов Ермак с товарыщи пошли воевать вогуличь, а Перми ничем не пособили«.

Нашу Пермскую землю оберегать – так Иван Грозный надеялся на Ермака! Он приказал Строгановым, чтобы «казаков всех, только к вам из войны пришли, послали их в Чердынь тотчас и у себя их не держали«.

На гневную бумагу дьяк Андрей Щелкалов приложил чёрную восковую печать. А что Строгановы могли изменить? К тому времени атаманы уже вошли в старинный город Искер на высоком берегу Иртыша.

Контратака

Белые вышли из-под контроля! Ферзь сам повёл войско по оголённому флангу к чертогам чёрного короля, забыв об охране своего. Кто быстрее поставит мат?

Казаки на конях мчались вверх по берегам Чусовой. Вперёд, к прорубленному тёсу в междуречье Сылвицы и Серебрянки! На берегу Тагила их ждут заготовленные струги. Когтистая тайга недобро шумела кронами, встречая пришельцев. Отважных удальцов провожали речки Большая Лёкая и Белый Тырым. Лёкыс тырома на коми-пермяцком означает «горит злобой».

Лазутчики известили сибирского хана о надвигающейся беде по реке Туре. Близ городка Епанчина «у Ермака с татары с Кучюмовыми бой был, а языка тотарского не изымаша. И царю Кучюму то стало ведомо, а приходу на себя Ермакова не чаял, а чаяху, что он воротитца назат на Чюсовую«.

Кучум до последнего надеялся, что казаки вернутся оборонять Чердынь.
И просчитался!

В испуганных глазах властителя Сибири отражались огни факелов, горевшие ночью на берегах Иртыша. Эти безумцы решили штурмовать Кашлык? Барабаны забили тревогу. Старик отвернулся и отдал приказ готовить к бою пушки на Чувашевом мысу.

Можно к заморозу дойти до устья Тобола. Как брать ханскую столицу? Правило потерь для защитников крепости и наступающих — «один к десяти». Вместо перевеса числом ермаковцев было пять сотен. Пушки к бою едут задом – это сказано давно. А если их развернуть?

Использовать пушки оборонительного боя для наступления – гениальная догадка Ермака. Пищаль – дуда стрельная, стреляет и поёт! Залповый огонь из ручниц, мощь семиствольных сорок и пищалей затинных заменят нехватку бойцов. Атаманы применили тактику массированного огневого удара, десантируясь с лодей. Так в конце XVI века появились «речные пехотинцы», первый спецназ.

Пройдя берегом Камы, царевич Алей с вогульскими князьями пытался взять Чердынь, учиняя окрест дикий погром. Далеко от Перми Великой в это время казаки готовились к смертному бою. В битве на Чувашевом мысу погибло более сотни удальцов! 26 октября лета 7091 года был взят Кашлык, столица Сибири.

Белые земли

Вожди местных племён, устав от насильного мусульманства, приняли атаманов и одарили. Жизнь налаживается? Как гром среди ясного неба, настигла казаков гибель на Абалацком озере. Кучум устроил им партизанскую войну — победители небольшими отрядами гибли в засадах.

Сибирская партия оказалась сложнее, казачье царство не получится. За помощью в Русь отправились сеунщики с Черкасом Александровым. Бить челом Ивану Грозному и подарить ему «завоёванную» Сибирь – одна надежда.

Царь был польщён и послал в подарок кольчугу Петра Шуйского и старинный меч. Кольчуга предназначалась Ермаку. Меч взял себе Иван Кольцо. Он хотел предстать посолидней перед мурзой Карачи. Коварный мурза клялся в верности и просил помощи в борьбе с бухарским князем Сейдяком Бекбулатовым. Когда Иван и сорок бойцов оказались в его ставке, татары безжалостно перебили их.

В марте 1584 года скончается Иван IV. Ермак погибнет в августе на Вагае, не дождавшись помощи. Наспех собранный отряд Семёна Болховского не переживёт суровую сибирскую зиму. Северным путём через Пустоозеро вернутся в Русь последние девяносто казаков.

Героический атаман Матвей Мещеряк по возвращении будет повешен в Самаре, в присутствии тех же ногаев! Черкас Александров составит «Казачье Написание», передав потомкам правду о походе в Сибирь. Царя Кучума победили простые люди, и эта земля теперь наша!

В 1976 году в Барабинской степи случится удивительное открытие. В километре от села Старые Карачи на реке Оми Вячеслав Молодин искал городище XVI века, ставку того мурзы. Ему открылся «массивный, около метра длиной, железный меч с характерной для средневековых богатырских мечей рукоятью, с перекладиной гарды и трехчастным навершием«. Рукоять украшена готландским серебром.

Клинок выкован в бассейне Рейна в начале XIII века, и буквы на нём говорят: «Во имя матери нашего Спасителя вечного, Господа Спасителя вечного. Христос Иисус Христос«. N/omine/M/atris/S/alva/t/oris/Et/erni/D/omini/S/alvatoris/Eterni; C/hris/t/us/Jh/etsus/ C/hris/t/us.

Меч каролингов с «руническим» узором — свидетель того Времени.

Словно казачий набег, История творилась тогда с невероятной быстротой!