Уральские приключения московита

Летний  отпуск  нужно  провести  так, чтобы  потом  весь  год  не  было  мучительно  больно  за  бесцельно  прожигаемую  жизнь. Путешествие — это  больше, чем  хобби. Это  детская  мечта  читателя  Жюля  Верна, воплощённая  во  взрослую  реальность.
К  лету  2019 г. удалось  заработать  денег, а  за  карантин  мир  ещё  не  вздрогнул. 20 дней  усиленной  проработки  программы  полуторамесячного  путешествия  по  Уралу — и  вот  я  в  поезде  Дзержинск — Тольятти. Урал  начался  с  Жигулей. Если  интересно, вот  подробный  очерк  о  первых  днях  путешествия  по  Самарской  области.

Пятый  день  провёл  уже  в  Уфе.  Это  ещё  не  Урал, но  уже  столица  уральской  Башкирии. Вот уж куда вернуться нет желания. Скорей, скорей отсюда на восток — в уральскую тайгу!

К ночи двумя электричками добрался до таёжного Айгира. На полпути скучные равнинные пейзажи сменились горным великолепием. Сразу ёкнуло — вот куда стремилась душа! Здравствуй, дедушка Урал!

6-й  день. Гора Черничная

На Айгир было запланировано три полных дня. Но вмешалась непогода. Начиная со второй половины понедельника и на три дня обещали ливней на 30 см каждый день. Местный геолог сказал, что нашу базу затопит. Поэтому ни о каких дальних походах в горы не могло быть и речи. Пока ещё светило солнышко, пошёл на гору Черничную — она располагается сразу за околицей турбазы «Айгир», через горную одноимённую речку.
Это я теперь знаю. А тогда, не разглядев поворота на гору, маханул вдоль дороги на Белорецк. Долго ль, коротко ль шагал — а призадумался: где гора? Обещали пять минут ходьбы — а шагаю уже все сорок. Что-то пошло не так…
И оделся не по погоде — пот со лба. Ой, что это в глаз попало? А — как нестерпимо чешется! Блин — полотенце дома оставил в рюкзачке! Думал же — взад-вперёд на часик прогулка. Тьфу… чёрт! Руками глаза протёр — а они же репеллентами обработаны. Тайга всё-таки, первый день — испугался комаров. Вай как жжёт нестерпимо! Футболкой протру… Йоох — я же и футболку репеллентом обработал! Слёзы застилают.
Всё — надо поворачивать! Теперь ещё и обратно столь же пилить. Скорей бы речка — глаза промыть! Не, не дотерплю — жжёт невыносимо. Вон лужа — авось экологически чистая. Вай, что это? Йо-маё — где глаза? Щёки набухли, брови с нижними веками срослись. Ничего не вижу. Пробило на чих. Лядский дух — погулял по тайге… Слёзы застилают и обнадёживают — авось промоют заразу.
Дорога грязная, но единственная — по крайней мере не заблудишься. Иду наощупь. Только б зрения не лишиться! Я же книгу не дописал — дело всей моей жизни… А — вон уже Айгирка виднеется. Где же всё-таки эта Черничная? О — вот тропинка вверх уводит! И как это я её не разглядел?
Что ты делаешь, чудик? У тебя ж здоровье под угрозой!
Не-ет, ребята, я не я буду, если сейчас на гору не поднимусь! Потом же презирать себя стану за слабость духа. Если, конечно, выживу.
А подъём и не трудный вовсе. На Лысую, Молодецкую и Монастырскую горы в Жигулях даже потрудней было. Ну как же глаза жжёт! Терпи, ты почти поднялся! Увидишь панораму Айгира — враз прозреешь. Авось. Мне не больно — раз, мне не больно — два… Ага, вот и площадка — кострища, прогал в лесном небе. Значит, где-то тут обрыв. Не навернуться бы в пропасть сослепу. Собрался, собрался! Стой! Дальше не ходи — риск неуместен.
Практически вслепую сделан снимок одного из самых красивых видов за всё время путешествия! Первый Уральский Космос! Вдали синеют вожделенные для всех путешественников Зубы Шурале.

Начал накрапывать дождик. Скоро, по прогнозу бывалого егеря, разыграется ливень. Ещё только этого недоставало! Надо спешить со спуском — земля становится мокрой и скользкой. Если выживу — буду собой гордиться: не дрогнул и реализовал-таки задумку!
Боги любят сильных духом людей. Помогите мне только до дому добраться! Мне надо, мне позарез надо пройти весь Урал! Вернуться домой живым и здоровым, чтобы дописать книгу. Жизнь не имеет права оборваться в этой таёжной глуши!
И надо ж было так нелепо подставиться! Двадцать лет хожу в лес по грибы — и всегда обрепеллентнейший. Ну пожжёт, бывало, чай, глазки — и быстро проходит. А тут — ууу, может, репеллент жестокий попался? Супруга потом высказала версию, что это аллергия на тайгу. В самом деле — как ни выйду на берег Айгирки, пробивало на чих и резь в глазах. Но только вдоль Айгирки!

Дома егерь любезно подарил мне тюбик тетрациклиновой мази. На Айгире ведь нету не только аптек, но даже и сколь-нибудь захудаленького сельского магазинчика. Ближайший магазин — в районном центре Инзере, в получасе езды на электричке.
Подошёл к зеркалу — ахнул: верхние веки набухли, ресницы заплыли, под глазами фиолетовые мешки, а сами глаза залиты кровью. Так вот ты какой — башкирский леший Шурале!

7-й день. Слёзы Айгули

А вот как выглядит Черничная гора со стороны. Обращают на себя внимание необычно мохнатые скальные выступы.

К обеду ливень, идущий без продыху почти сутки, прекратился. Было сыро, грязно, но на Урале влага быстро уходит в каменистую почву. Было решено совершить небольшой променад к водопаду с романтичным названием «Слёзы Айгули». Глаза оставались кровяными, мешки дрябло фиолетовели, но острое жжение тетрациклиновая мазь всё же сняла.

Надо сказать, что каждый уважающий себя туристический уголок имеет собственную легенду наподобие «Слёз Айгули». Жила, дескать, прекрасная девушка Айгуль, и за её любовь боролись два батыра (а, к примеру, на Кавказе это были бы джигиты) — один добрый, другой злой. Добрый Айгир, как водится, проиграл злому и превратился в горную реку. А безутешная невеста бросилась с обрыва — и так образовался водопад. Интересная заманушка? Конечно, после такой рассказки захочется увидеть водопад. А где же он — ну-ка, ну-ка?

Это что — он и есть? Одна-ако… Позвольте — какой же это водопад? Обычный порог в горной речушке. Какие встречаются на каждом шагу. Одно слово — слёзы, а не водопад!

Но каков маркетинговый ход — а? Хозяйка горного приюта «Айгир» — дама сведущая в туристическом бизнесе. Это целый профессор Уфимского Пединститута.
Вай, шайтан — опять дождь начинается! Пора домой — спокойной ночи!

8-й день. Скала Ханифа

На западном фронте без перемен: несчастный Донбасс опять бомбят враги.
И о погоде. Уральский регион по-прежнему заливают дожди. Деревушку Айгир смоет.
Но выстоял русский Донбасс! Устоял и наш маленький Айгир. Весь день Перун лил из ведра. Но к вечеру распогодилось. Ласковое солнышко напомнило о себе и озарило тайгу жёлтыми красками. Бросив японский кроссворд, я ринулся на воздух ловить уходящее за горы светило. К себе манила живописная скала, которую я видел из окна уже три дня.
Вот она — манящая своей грацией скала Ханифа!

А внизу свои грязные после дождей воды нёс бурливый Инзер. Солнце стремительно уходило за горы, а по-над водой стал стелиться молочный туман.

Подобные молочные испарения — визитная карточка Айгира. Люди специально идут с ночёвкой на Зубы, чтобы под утро устроиться на самом краю обрыва и опустить болтающиеся над пропастью ноги в молочный туман, поднимающийся от бурлящего в низине Инзера. Получаются удивительные фотки.

9-й день. Зубы Шурале

И вот наступил день первого уральского похода. День обещал быть солнечным. С утра выступил в главный поход, ради которого приехал в эту таёжную глушь. Два километра вдоль железнодорожных путей сопровождались живописнейшими видами на Инзер и зелёные горы со скальными выступами.
А вот дальше начались трудности. Возле памятника погибшему скалолазу-любителю, попавшему под поезд, тропинка резко уводила вверх. Восхождение началось с нелепого падения на скользкой почве и сползания на брюхе пару метров вниз. Нечего сказать — оптимистичное начало! Подъём на гору был труднейшим за всё месячное путешествие. Необходимо было преодолеть каких-то 750 м при абсолютной высоте в 350 м. Это очень-очень крутой подъём. Пот со лба лил непрерывно так, что всё восхождение разбилось на короткие подъёмы с перерывами на одышку и утирание полотенцем. Весь путь до вершины засыпан беспорядочно лежащими каменными валунами — курумником. А где нет камней — там коряги и корни от деревьев. Это не брусчатка на Поповой горе в Ширяево.

Курумник — визитная карточка Южного Урала. Такие беспорядочные каменные валуны, покрытые лишайником, можно встретить тут повсеместно.

Подъём длился больше часа. Ближе к вершине, у скалы под названием Телевизор, случилась очередная неприятность, едва не стоившая жизни или по крайней мере покалеченного здоровья. Найдя узкую расщелину справа от Телевизора, следуя рекомендации бывалых покорителей из интернета, собравшись с силами, ринулся на её преодоление. Сверху капала струйка воды, и камни были скользкими. Но лезть-то надо. Или… не лезть? А — уже на полпути. За что бы зацепиться? Этот выступ скользкий, а до того — ух, ёлы-палы, не дотянуться чуток. Не то — надо назад. Йоох-пень! А назад-то не получается! Нога наощупь задом до твёрдой почвы не достаёт — во влип! И прыгать назад не глядя опасно: вроде не так высоко, но камни острые и неровные — покалечишься на раз-два.

Пауза — надо подумать. Преферанс научил меня самообладанию в критических ситуациях. Когда играешь на деньги, а карта не прёт, мозг быстро учится принимать только взвешенные решения. Что делать? Лезть назад рискованно и противоречит жизненной концепции. Только вперёд! Другие же как-то справляются. У других лишнего веса нету… Долго на одной ноге на узеньком выступе не простоишь. Давай, толстячок, решайся!

Левой рукой держусь за Телевизор над пропастью, правой с размаху бросаю рюкзачок на ровную площадку сверху. То же самое — с фотоаппаратом в кобуре. Драгоценная вещь удачно приземляется чуть поодаль от рюкзачка. Полегчало. А теперь — отдышаться, собраться с силами и дотянуться вон до того сухого выступа; если в рывке удастся ухватиться за корень ели, а потом быстренько переставить ноги на верхние выступы… Не удастся — всё равно упаду, пролетев на метр больше; суждено покалечиться — ну так что ж… Страшно-то как! У-ух — испугаться не успел.
«Добро пожаловать! Чайкý не желаете?» — что это за голос откуда-то сверху? «Здравствуйте, — хриплю незнакомцу. — Так Вы видели, как я тут корячился?» — «Ага» — «А что ж на помощь не пришли?» — «А я решил — подожду минут десять. Если сами не справитесь — помогу». Познакомились. Пара друзей вчера вечером под дождём с рюкзаками за спиной поднялись на эту гору. Фанатики или герои? Нет — обычные уральцы. «Это что, — разглагольствовал незнакомец, — в прошлом году тут девушка с толстым рюкзаком три часа в расщелине провисела — на Вашем месте. Так когда её извлекли, у неё даже на истерику сил не осталось». Суровый башкирский юмор.

Выяснилось, что я не в том месте совершал подъём. Правее, метрах в пяти, за камнями стояло дерево с привязанной верёвкой. По ней все простые смертные и поднимаются. Мой же маршрут — для подготовленных скалолазов.

Вот они — знаменитые Зубы Шурале, воспетые в стихах башкирским классиком Габдуллой Тукаем.

Так стоило ли тратить силы, рисковать жизнью, чтобы добраться сюда? Однозначно стоило, друзья! Это ни с чем не сравнимое блаженство — очутиться на вершине горы!

А вот та самая знаменитая площадка, на которой туристы любят встречать рассвет, болтая спущенными в пропасть ногами в молоке тумана, поднимающегося ночью от Инзера.

Здесь я повстречал пару супругов с интересной подробностью, что сподвигла их на путешествие в Айгирскую тайгу. Купили люди фотообои. Наклеили — любуются. «Я чувствую, что это родной Урал, — говорит супруг, — по фактуре камня, по ёлочкам-сосенкам. А где это — не могу понять». Стали выяснять — оказался Айгир. И сказали себе: Я хочу фотку, где стою на площадке, что висит у нас на стене! Ровно этот ракурс, оказывается, продают в качестве фотообоев!
Панорамы здесь восхитительные! Это то, что я называю Уральским Космосом. Уже второй в моей коллекции путешественника. «Весь мир на ладони, Ты счастлив и нем! И только немного завидуешь тем, Другим, у которых вершина ещё впереди!»

Уходить не хотелось — а надо спускаться. До приюта добрёл к закату. Это был самый продолжительный поход за всё время путешествия. Он длился 10 часов.

10-й день. Тирлян

Трёхдневный дождь существенно поломал планы. Впрочем, учитывая страшное воспаление глаз, непогода пришлась как никогда кстати: удалось отлежаться и перенести кризис без соблазнов длительных походов. От запланированных походов на Розовые скалы и на гору Малый Ямантау пришлось отказаться. Причём не только по причине непогоды и внезапной болезни. Была ещё одна причина.

Башкирским властям вздумалось затеять в разгар туристического сезона ремонт железной дороги. В связи с чем все электрички Инзер — Белорецк с понедельника по пятницу были отменены. Я всё понимаю — плановый ремонт или даже внезапная поломка, но мать же ж вашу, ребята: неужели нельзя было продумать альтернативный вид пассажирского сообщения?! В условиях башкирской тайги альтернативный вид — это автомобильная дорога. Она там как бы есть, но пользоваться ею рискованно. Дело в том, что на ней отсутствует не только асфальт, но даже и грунтовка. Глубокие колеи от тяжёлых грузовых машин за много лет превратились в непроходимое месиво. Судя по всему, сухой эта дорога никогда не бывает. В дни моего айгирского плена из приюта пытался вырваться внедорожник с двумя москвичами на борту. Так шо вы думаете — тот внедорожник ночевал в лесу застрявшим. Вместе со своими москвичами.
«Дорога. А в дороге МАЗ, Который по уши увяз. В кабине тьма, напарник третий час молчит. Хоть бы кричал — аж зло берёт! Назад — пятьсот, вперёд — пятьсот, А он зубами танец с саблями стучит». Я раньше думал, что такая инфраструктура была в России только в совковые времена Высоцкого. Башкирское мандалайство! И народ терпит. Потому что другой жизни не видел никогда. Не могу себе представить, чтоб подобное имело место где-нибудь в центральной России. Поснимали бы всех ответственных начальников к башкирской матери…

В пятницу утром упросился в машину до Белорецка к двум молодым екатеринбуржцам. Ехали без уверенности, что удастся вырваться из таёжного плена. Тем паче что с нами в кортеже ехали те самые несчастные москвичи, предпринявшие вторую попытку. У злосчастного болота водитель сделал остановку, больше часа разведывал местность пешком, а когда вернулся, велел нам с его девушкой выйти из машины для облегчения нагрузки и проследовать опасный отрезок пешком. Ну как проследовать — прохлюпать по болоту, с кочки на кочку, а где и по высокой траве.
Когда вырвались на асфальтированную трассу, нас обуяла несказанная радость освобождения из плена! На радостях водитель поменял свои планы и поехал вместе со мной в Тирлянский. Инзерские зубчатки — это жемчужина Урала, соблазнительная даже для уральцев.

А гостиница, в которой я остановился в Тирляне, как раз предоставляла услуги заброски к этой жемчужине. Договорились на завтра, на 9 утра.

Чудный солнечный вечер был посвящён романтичной прогулке по посёлку. В Тирляне, право, есть что посмотреть — это не Уфа. И все достопримечательности собраны в одном месте, рядом с гостиницей «Судовая гора». Это и плотина, и руины бывшего завода, и огромный маховик, оставшийся после страшного наводнения и вросший в землю посреди поля. Всё это смотрится живописно. Рядом пасутся лошади и козы.
Впечатляет пробой в скале, где когда-то проходила узкоколейная железная дорога. Её следы до сих пор просматриваются на берегу живописного пруда.

Впервые за 10 дней путешествия не надо было никуда торопиться, и я в полной мере насладился чудесным закатом над Тирлянским прудом.

11-й день. Инзерские зубчатки

Этого похода я ждал с особым трепетом. С одной стороны — топовое место Урала во всех рейтингах. С другой — место труднодоступное. Сначала заброска осуществляется два часа на мощном внедорожнике ГАЗ-66 с колёсами в человеческий рост по лесным камням да болотам, дважды проходя вброд реки (с полным погружением колёс в воду). А потом — 4 км пешком по болотам, где и внедорожник пройти не рискует.
На деле вышло не так страшно, как на бумаге. Кроссовки, конечно, промочил, но грязное бездорожье было только первую треть пути. Потом — обычный сухой лес. Подъём некритичный, без курумника и коряг (как на Зубах позавчера или как в Таганае или на Иремеле, которые ещё только предстояло преодолеть).
Вот он — третий Уральский Космос.

Но не только за видом на зелёное море тайги лезут на эту скалу. Обернувшись назад, можно увидеть то, ради чего едут в эту глушь со всей страны. Вон те скалы вдалеке и есть знаменитые Инзерские Зубчатки.

Уникальность этих отдельно стоящих высоченных зубцов заключена в их расположении — они образуют почти замкнутый контур, который называют амфитеатром. Внутри этого контура почти ровная площадка, называемая цирком. Преодолев препятствия в виде невысоких скал, можно очутиться в цирке и обозреть уникальные Зубчатки изнутри.

Правда, удачного ракурса для обозрения всего амфитеатра разом, сколь ни старайся, не найдёшь.

12-й день. Гора Малиновая

Вдоволь отоспавшись после утомительного похода на Зубчатки, расстался с радушным Тирляном и переехал в Белорецк. Там была запланирована всего одна ночёвка, поэтому поспешил с новым походом в горы. Прямо на окраине Белорецка есть интересная гора — Малиновая. Строго говоря, их даже три — и все Малиновые. Если бы у меня был целый день, прошёл бы их все. А поскольку восхождение начал только в 5 часов дня, решил ограничиться посещением только Первой Малиновой — без фанатизма.

Для экономии времени и сил раскошелился на такси и подъехал впритык к реке Нуре, от которой начинается маршрут на горы. Речушка узкая и мелкая, но её пришлось переходить вброд.

То есть разуваться, брать в руки кроссовки с носками (помимо обычной ноши в виде рюкзачка и фотоаппарата в кобуре) и нежными белыми ножками интеллигента хлюпать по острым камням в холодной воде по щиколотку.

Ну что ж за башкирское мандалайство, йокарный бабай! Неужели так трудно соорудить какой-нибудь простенький деревянный мост на месте популярного в народе маршрута? Двадцать первый век, ребята… Если в июле-месяце вода не тёплая, то какая ж она в октябре? А ведь есть любители — ходят сюда круглый год. В горах, говорят, осенью особенно красиво.

Весь Урал в этой мандалайской бесхозяйственности! Местные привыкли обходиться без комфорта, а чужаков им не больно и надо. Хотя люди приветливые и отзывчивые. Есть в уральцах что-то настоящее, исконно русское. В отличие от московитов они не утратили связи с окружающей природой. К примеру, простой народ пьёт чай из собственноручно собранных трав, а не мерзкое заграничное пойло под названием кофе. Среди уральцев популярны сплавы по рекам с ночёвками в палатках. Бытовые неудобства их не страшат; их девиз метко выразила работница тирлянской гостиницы: Грязь, баня, водка!

От Нуры до вершины Первой Малиновой, говорят, три километра. У меня на восхождение ушло почти два часа — подъём крутоват, этакий пыхтунчик. Непрерывно лил пот со лба. Хотя дорога в целом простая — без курумника и почти без коряг и грязи. Повсеместно встречаются камни красно-бурого цвета — я таких больше нигде на Урале не встречал. На деревьях весь путь сопровождают метки, так что заблудиться риска нет. Всюду красивый хвойный лес, но однообразные виды всё же утомляют.

И вот, наконец, за деревьями впереди замаячила каменная стена. Вот она какая — верхушка Первой Малиновой горы!

Вот бы очутиться на самих скалах! Да разве по таким отвесным стенам взберёшься…
Куда ведёт эта тропка? Разве не тут конец маршрута? О — скалы можно обойти справа! Молодёжь куда-то полезла… Обогнали, наглецы, как стоячего!
Прыг-скок, топа-топа, прыг да скок — вот уже и до вершины недалеко! Йоох! Четвёртый Уральский Космос в копилочку!

Ой, что это… Кажется, дождь начинается. Вот — налетели тучи злые (со восточной стороны). Откуда они взялись — полчаса назад ясно ж было… Ох, уж мне эти уральские капризы! До Нуры бегом по мокрому лесу добрался аккурат к потёмкам. Брод — такси — гостиница.

13-й день. Степь

Скорей, скорей прочь из дождливой Башкирии в солнечную степь! Наконец-то в смартфоне интернет появится.

Но на полпути к Магнитогорску, когда за окном кончились горы, покрытые хвойным лесом, и открылась большая голая равнина, на душе заныло.

Верните мне башкирскую тайгу!
Я ей прощу любые неудобства!

Чёрт возьми — неплохое начало для стихов. Надо будет кому-нибудь предложить.
Из Магнитогорска путь лежал до Аркаима. Это голая степь с разрушенным городищем. Кривдоисторики приписывают открытому недавно городищу чудовищно несуразные тыщи лет. Гениальные сыщики альтернативного толка А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский высказали гипотезу, что здесь был город-крепость во времена Великой Тартарии, безжалостно разрушенный романовскими войсками в 1770-е гг. во время масштабной войны Петербургской России Екатерины II с этой самой Тартарией.

Естественно, находясь в непосредственной близости от Аркаима, я не мог не заглянуть в это место. Скоро закончу свою книгу с разоблачениями исторической лжи — информация об Аркаиме тоже может пригодиться.

Так я рассуждал, когда планировал маршрут своего путешествия. На деле же вышло всё прозаично и тоскливо. Рядом с открытым, но закрытым (для бесплатного осмотра) городищем расположился советский посёлок Александровский — кибитки во чистом поле. В одной из кибиток — хостел. Хозяйка там — шаманка Галя.

Вокруг Аркаимского заповедника обосновались шаманы-шарлатаны всех мастей. Откуда-то появилась информация, что тут место энергетической силы. И вот эти шаманы и всякий сброд типа индо-буддо-христо-извращенцев повадились устраивать тут свои шабаши. Я чувствовал себя чужим в этой лохотронной местности.
Вечером вышел за околицу поснимать закат.

Закаты всюду красивы, даже в степи.

14-й день. Аркаим

День выдался солнечным и беспутным. Аркаим не оправдал ожиданий. После гор, покрытых хвойными лесами, выжженная степь производила удручающее впечатление. Глаз тщетно искал усладу.

Начал с горы Шаманка. Какие-то придурки, опустив головы, неторопливо совершали шествие по спирали, обложенной битым щебнем, на ровной площадке, называемой уступом Покаяния. Впереди шёл их гуру в чалме и непонятных обвислых штанах.

От осознания бесперспективности предстоящего дня становилось уныло. Решил просто предаться пляжному отдыху. В конце концов, от каждодневной гонки по горам телу нужен был отдых. С погодой повезло — было сухо и тепло, а кому-то +37 градусов может даже показаться и жарой. Тело благодарно балдело от обжигающего голый торс солнышка. Спустился к речушке Большая Караганка. Ну как большая — метров 15-20 в ширину. Переплыл взад-вперёд, оставшись довольным собою. Мой размерчик!
Проплывающие мужики поведали, что учёная комиссия обнаружила в Аркаиме жерло огромного вулкана, действовавшего миллионы лет назад. Тектонический разлом земной коры проходит как раз под рекой, поэтому здесь якобы наблюдается максимальный пик энергетической силы. Дескать, плавай — и заряжайся энергией! В это трудно поверить, но астроархеологи (есть и такие чудики!) утверждают, что давным-давно именно на месте Аркаима находился Северный полюс планеты.

За рекой начиналась чудная берёзовая рощица, а сразу за рощей — так называемая Гора Любви. На склоне горы, скрытом от посёлка, нежились две юные Афродиточки с голыми спинками. Завидев меня, почему-то прикрылись полотенцами. Ну, я так не играю…

С Горы Любви открылась красивая панорама. Назовём её условно Уральским Космосом №5, учитывая космические понты аркаимских шаманов.

На горе помимо двух Афродиток привлекли внимание необычные существа — не то цветы, не то грибы.

Никогда таких не видел. Может, инопланетяне?

А главную цель, ради которой ехал в эту степь, так и не осуществил — на раскопки городища не пошёл. Хватило посещения музея. 250 рублей за один зал и кинофильм-враньё про 40 веков Аркаима. Слушать ещё 5 км пути экскурсовода про «древнюю цивилизацию ариев» за 400 рублей — это выше моих истощённых сил.

В музее экспонируется макет-реконструкция города Аркаим. Типичная крепость ордынской архитектуры. Двойное кольцо стен. По такому принципу строились древние города Ордынской Руси.

Вот, к примеру, макет древнего города Владимира (реконструкция Н.Н. Воронина).

В центре — самая старая часть столицы древнего мира, так называемый Печерний город. Он окружён деревянной стеной и земляными валами, сохранившимися до наших дней. А внутри Печернего города размещался детинец с резиденцией Великого князя (на фото — справа), также обнесённый кольцом стен, только не деревянных, а каменных.

В XIII — XV вв. такая фортификация была способна отразить любую осаду. Едигей зимой 1408/09 гг. так и не смог взять столицу. В традиционной кривдоверсии считается, что он осаждал Москву, которой, сказать по правде, в то время ещё не было.

Однако в XVIII в. военные технологии были куда мощнее и уже успешно справлялись с осадой подобных устаревших укреплений. Вероятно, Тартария, будучи осколком Великой Ордынской Империи, разваленной в начале XVII в. усилиями европейских реформаторов-протестантов, перестала идти в ногу с военно-техническим прогрессом, что и предопределило поражение этого огромного государства в войне с куда меньшей по размерам Петербургской Россией. Очевидно, не последнюю роль в результате этой войны сыграл и полководческий гений А.В. Суворова. Когда русские солдаты начали массово перебегать из объевропленной армии нелюбимой императрицы Екатерины II в стан низложенного императора Петра III Фёдоровича = «Емельяна Пугачёва», царя Великой Тартарии, Суворов придумал хитрость: он переодевался в «казака Емельку», переманивал своих же солдат, а потом публично и сурово их наказывал. Так он добился, что солдаты начали бояться, и перебежки прекратились.

О злой роли генералиссимуса, возвеличенного Романовыми в сочинённой ими же кривдоистории России, экскурсоводы Аркаимского музея-заповедника, конечно же, не расскажут. Они, как попки, заучили легенду о II тысячелетии до н.э. и потчуют ею доверчивых посетителей.

Надо сказать, что рядом с Аркаимом обнаружили ещё более 20 городищ-крепостей, построенных по типу Аркаима. На площади 350 кв. м. существовала целая Страна Городов! И все они, как мы теперь начинаем понимать, были безжалостно стёрты с лица земли войсками Екатерины и Суворова. Стиралась сама память о существовании такого государства, как Великая Тартария. Его название и имена правителей было категорически запрещено упоминать под страхом смертной казни — за этим строго следила специально созданная ещё императором-самозванцем «Петром I» Тайная Канцелярия. Петровская Россия весь XVIII век вела войны с Тартарией, которые впоследствии были изображены в кривдоучебнике специально приглашёнными немцами Байером, Миллером, Шлёцером как военные стычки «России Молодой» с Пруссией. П-Руссия — это и была Русская Тартария. Об этом, в частности, более подробно рассказывается в моей книге «Разоблачение пророков и царей», которая в скором времени будет дописана и предложена вниманию моих вдумчивых читателей.

15-й день. Черемшанские карьеры

День начался в час ночи. Подремав три часа, собрался и с тяжёлыми сумками проплюхал по разбитой дороге тёмного посёлка пару километров до условленного места, откуда поджидавшее такси увезло из шаманско-шарлатанского края в ближайший город Кизел. Оттуда уже на рейсовом автобусе до Челябинска, а потом ещё до Верхнего Уфалея. Так за 15 часов пересёк Челябинскую область с юга на север. Вкуснейше отобедав в кафе гостиницы «Уфалей», поспешил на такси в посёлок Черемшанка.

Тут был запланирован осмотр двух карьеров, живописно затопленных водой.

В кабинетной тиши это виделось лёгкой вечерней прогулкой, однако на деле всё оказалось не так просто. Усталый от бессонной ночи, заплутал в поросших лесом этажах карьера и даже съехал несколько метров на пузе. С гравитацией в горах шутки плохи — она безжалостно наказывает за малейшую нерасчётливость в движениях.
На Старо-Черемшанский карьер набрёл, когда уже было отчаялся его найти в преддверии неумолимо надвигающейся ночи.

Уральские виды напомнили знаменитый Мраморный карьер Рускеала в Карелии.

В Черемшанке также добывают мрамор. Я привёз домой камешек, сравнил с карельскими образцами — внешне не отличишь!

Но вот что обидно. Карельский карьер знают все, это очень популярное среди туристов место и его показывают за деньги. А про Черемшанские карьеры даже не все местные жители знают! Виды почти идентичны: те же размеры, та же бирюзовая гладь воды, те же сосенки-ели-берёзки вокруг. А место заброшенное и неухоженное. Не то что кафешек с шашлыками — дорогу сюда не сразу сыщешь!

Есть в центральной России такой городок — Суздаль называется. Мои последние исследования показали, что это и есть первая Мекка — родина пророка Мухаммеда = князя Константина Суздальского (ум. 1355). Ну да речь не о том; подробнее об этом можно будет прочесть в моей книге «Разоблачение пророков и царей». Сейчас это самая настоящая туристическая мекка — город имеет привлекательный облик с не портящей его инфраструктурой разных развлечений. А когда в 1960-х гг. Суздаль ещё только задумывали превратить из политизолятора в музей под открытым небом, городок посетил в составе группы интуристов знаменитый американский миллионер Ротшильд. Ему приписывают фразу: «Я не бедный человек. Но если бы мне дали Суздаль, через пять лет я бы удвоил своё состояние!».

На протяжении всего своего путешествия по Уралу, то тут, то там я вспоминал Ротшильда. Найдётся ли в России свой Ротшильд, который дал бы Уралу огранку, подобающую этой жемчужине планеты…

Ни капли не жалею о путешествии к карьерам! Впечатляющие виды вернули мне покой среди любимой хвои после безнадёжно чужих степных пейзажей. То был полёт души в Шестой Уральский Космос.

16-й день. Аракульские шиханы

Этого похода я ждал с особым трепетом. При разработке программы он рассматривался как один из самых продолжительных во всём путешествии, поэтому специально под него ещё дома покупалась отдельная банка тушёнки.

Однако начать его рано утром, как планировалось, не удалось — сказалась накопленная усталость, и организм отказался рано пробуждаться. Только к 15 часам дня добрался на электричке из Верхнего Уфалея до станции Силач. Оттуда предстоял 7-километровый марш-бросок до шиханов — уникальной гряды скал возле озера Аракуль. Спасибо местной жительнице — указала, по какой дороге идти, да ещё и порекомендовала деревенский родник.

Лесная дорога оказалась весьма простой и почти не грязной, но главное — без крутого подъёма на бóльшей части пути. Ой, кто это…

Живая? Вроде да — голова поднята кверху. На обратном пути её тут уже не было.
Небольшой отрезок-пыхтун в конце маршрута — и вот они, скалы-шиханы! Поднявшись прямо по линии тропы, можно увидеть во всей красе озеро Аракуль.

И опять весь мир на ладони — ты счастлив и нем!
И снова немного завидуешь тем — другим, у которых вершины ещё впереди.
Седьмой Уральский Космос!
От такой красоты не хотелось уходить. Однако надо было поспешить к последней электричке. В город вернулся уже после заката. Последний отсвет зашедшего солнца удалось ухватить над городским прудом.

17-й день. Каменное святилище у озера Большие Аллаки

По-прежнему отставая от намеченной программы на один день, решил пожертвовать запланированным походом на Большой Камень в 3 км от Верхнего Уфалея. И в соответствии с программой отправился в Миасс. Прямого сообщения нет, поэтому путь лежал через транзитный городок Касли. А в окрестностях этих Каслей (если, конечно, название склоняется) привлекла интерес одна природная достопримечательность.

Но для начала пришлось уговорить работницу кафешки на автостанции взять мои сумки на хранение на несколько часов. Это было непросто, но по счастью, на Руси ещё не перевелись женщины, которые поддаются уговорам. Можно сформулировать и по-другому: по счастью, изрядно покоцанный дорóгой и временем путешественник ещё не растерял былого обаяния. А куда деваться, если на Урале при отсутствии легального сервиса по-прежнему многое решают особенные человеческие отношения.

Кассирша любезно подсказала ближайший рейс, а водитель любезно высадил в нужной точке у поворота, откуда до озера Большие Аллаки было всего каких-то 8-10 километров. Конечно, если бы доехать до села Красные Партизаны (ого — название!), то идти было бы на 5 км меньше, но автобусы из райцентра туда ходят не каждый день, и пятница была как раз тем самым не каждым днём. Сначала до ближайшего сельмага меня подвёз местный тракторист. Но это были ещё не Красные Партизаны. На окраине села на меня почему-то напало стадо коз, а ещё вероятней — козлов. Пробежав 10 метров и смекнув, что животные с рогами наперевес бегут быстрее, схватил кстати подвернувшуюся палку и мужественно прогнал своих преследователей. В награду за храбрость Всевышний наградил меня автостопом за рулём с очаровательной молоденькой блондинкой в короткой юбочке. Милая женщина любезно довезла меня до окраины Красных Партизан, откуда до вожделенного святилища оставалось пройти по выжженной степи 4 км. Поскольку ни одна из многочисленных обгоняющих сволочей не реагировала на мою поднятую руку, всю степь пришлось пройти самостоятельно.

И вот справа завиднелся холмик с причудливыми каменными изваяниями.
По-башкирски это называется Эбий-Тош. На маленькой площадке возле самого озера располагаются 14 неповторимых по форме каменных валунов.

Исследователи нашли на холме остатки стоянки первобытного человека и сделали вывод, что тут было древнее святилище.

Разомлев на жарком солнышке, обратную дорогу решил проделать на такси. По телефону договорились на 500 рублей, по факту жучара содрал 800, мутно аргументировав путаницей озёр (коих в окрестностях много) и тем обстоятельством, что по пути делал остановку по требованию моей романтичной натуры запечатлеть красивое озеро возле трассы. Будучи потомком настоящей колдуньи, я бы мог наслать на него проклятье. Но в моей жизни так много врагов с ущербом посерьёзней, что чудодейственную энергию надо экономить для них.

До гостиницы Миасса добрался ближе к ночи.

18-й день. Устиновский каньон + Чашковское каменное городище

Это был день, когда в полной мере реализуются дерзкие мечты. Был задуман маршрут, который можно проделать только на индивидуальном транспорте. Поэтому не поскупился на такси, обошедшееся в 1200 рублей.

Сначала из Миасса поехали к Устиновскому каньону. Надо сказать, что эту потрясающе красивую достопримечательность не знают даже многие местные. Таксист понятия не имел о деревне Устиново. 50-летний мужик звонил маме (как трогательно!), уточнял — не туда ли они ездили в прошлом годе копать картошку. Потом выяснилось, что не туда. Навигаторы в том краю не в моде, но язык даже на Урале всё ещё может довести до Киева. Попетляв по району, таки добрались до места.
Пока идёшь полем, ничто не предвещает близкого обрыва. И вдруг — красно-белый меловый откос!

Рядом с обрывом — железнодорожный мост, с которого тоже открываются красивые виды. Также нужно было осмотреть меловую арку и пещеру.

Устиновские виды напомнили мне Каменск-Уральский, который я посетил три года назад. Там такие же красно-белые меловые породы, образующие множество причудливых скал. И визитной карточкой этого чудного городка считается как раз сквозная арка. Она больше устиновской раза в два-три.

С таксистом мы расстались на трассе возле пшеничного поля, откуда начинается маршрут на гору Голуху, где расположено уникальное Чашковское каменное городище. Это был, пожалуй, самый комфортный и лёгкий поход на Уральские горы. 2-3 км по пологому лесному серпантину были преодолены с песней. Сначала слева из-за деревьев начали проглядывать большие каменные валуны.

Я двинулся было дальше, но мальчишки, съезжавшие сверху на мотоцикле, крикнули мне вдогонку: «А Вы не туда идёте! Подъём — здесь».

Часто, будучи атеистом, задаюсь вопросом: не помогает ли мне кто-то невидимый? Сколько раз случайные встречи, которых гораздо вероятнее могло не состояться, существенно облегчали мне мой жизненный путь! К вечеру субботы заповедное местечко опустело, и кроме этих двух пацанов я больше никого в лесу не встретил. А если б мы разминулись? Ну вот, скажем, если б я очутился в этом месте на несколько минут раньше — я бы по своему наитию пошёл не в ту сторону. Потом бы, конечно, вернулся восвояси. Но драгоценное время, которого всегда в путешествиях не хватает, было бы потеряно. Да и смекнул бы сам повернуть наверх?

Дорога прямиком вела к скальному хребту. Взобраться на который тоже оказалось делом весьма простым. Это, конечно, если сравнивать с аналогичными подъёмами на других скалах. Шёл 18-й день активного путешествия, и колени уже изнывали от боли, отдающейся при каждой растяжке на подъёмах и спусках по природным лестницам со ступеньками в виде камней разной формы и величины.

А подниматься всякий раз нужно однозначно! Чтобы в очередной раз испытать восторг от открывающихся панорам. Вот он — Восьмой Уральский Космос!

Куда ни кинь взор — всюду зелёное море тайги! А вдалеке — горы, горы. Слева видно и пшеничное поле, с которого начинался маршрут. Вдоль межи между зелёными колосьями и распаханной частью как раз и ведёт дорога.

В заповедном лесу на Голухе насчитывают порядка сотни каменных валунов самой причудливой формы, названия которым давно розданы: Танк, Варан, Палатка, Три Брата, Собака-камень и т.п. И всё же каждый видит в камне что-то своё. Вот этот, к примеру, мне напомнил звероящера.

19-й день. Озеро Тургояк

Хорошенько отоспавшись, собрался на озеро Тургояк — главную природную достопримечательность в окрестностях Миасса. День выдался жарким и располагающим к пляжному отдыху. А поскольку это было ещё к тому же и воскресенье, всё побережье знаменитого озера напоминало кавказский или крымский курорт. Люди лежали впритирку друг к дружке, отовсюду доносились навязчивые попсовые мелодии и запахи жареного мяса.

Такой отдых не по мне. Душа просит уединения с природой. Была надежда попасть на вечерний рейс кораблика, везущего с экскурсией на остров Веры. Но никто из встречных продавцов сладкой ваты и мыльных пузырей не слыхивал о подобных экскурсиях. Я побрёл вдоль берега куда подальше от толпы. И опять мне повезло со случайными прохожими; точнее — пролежими. Познакомился с мужиками в палатке. Напоили меня чаем, что было весьма кстати — ведь рюкзачок с водой в тот день я оставил дома, полагаясь на пляжные ларьки. Узнав о моей страсти к горам и скалам, порекомендовали единственную доступную скалу на побережье; без них я бы её не разглядел.

На скале не было никого, и с неё открывались потрясающие виды.

А на остров Веры — главную достопримечательность Тургояка — я так и не попал. День был отходняк, программа не реализовалась. Утешал себя мыслью, что сберёг силы для предстоящего похода на Иремель — пик всего задуманного 40-дневного путешествия.

20-й день. Большая Каменная река на Таганае

Человек предполагает. А располагают им в совсем иных инстанциях.

После Миасса планировался переезд в посёлок Тюлюк, поближе к горе Иремель. Для этого надо было выбраться на трассу Челябинск — Уфа, сесть на проходящий автобус до Юрюзани, а оттуда искать такси в глухой таёжный посёлок. Однако с утра всё пошло не по плану. Город Миасс оказался чудовищно растянутым — 30 км с севера на юг, и к проходящему утром автобусу из Челябинска на Юрюзань я на городском такси опоздал. Минутная паника завершилась сменой маршрута. Таксист согласился за 2 тысячи довезти прямо до Тюлюка. Однако вскоре нас постигла неприятность: из-под встречного автомобиля на трассе в лобовое стекло нам влетел камушек. Трещина разрасталась на глазах, и водитель заартачился: довезу, мол, только до ближайшего города Златоуста (за тыщу), ибо нужен срочный ремонт.

Некрасивая ситуация: до Златоуста я бы мог доехать за 100 рублей прямо из Миасса на часто ходящих рейсовых автобусах. Повсеместно по всей Челябинской области таксисты вели себя обдиралово. «Да и с кого же содрать, как не с иностранца!» — помните булгаковского Коровьева? Уральцы смотрят на приезжего из Центральной России, как на иностранца, с тихой неприязнью — мол, знаем мы вас, москвичей: у вас денег куры не клюют!

Златоуст был у меня запланирован после Тюлюка, на конец недели. Это обусловлено особенностями туризма на Урале: на турбазы в козырные места вроде Айгира, Тюлюка или Зюраткуля путешественнику-одиночке лучше ехать в будни; в выходные там всё занято групповыми заездами. Однако пришлось на ходу менять программу. И на три дня осесть в Златоусте.

Впрочем, следует поблагодарить погоду за солнечные деньки в Златоусте. Ведь среди уральцев эта местность называется «мочевым пузырём Челябинской области»: когда окрест сухо и солнечно, Златоуст, бывает, поливают дожди. Виной тому, говорят, высокие горы парка Таганай, задерживающие облака.

А ведь ради Таганая я сюда и ехал! И в первый день было запланировано ознакомление с этим Национальным парком — непродолжительный 10-километровый поход (в обе стороны) к Большой Каменной реке. Часов на 5.

Первые 1,7 км от Визит-центра парка проходят по ровной и приятной лесной дороге. Потом — поворот на так называемую Нижнюю тропу: камни, коряги, выбоины. А ведь в стародавние времена тут проходил Киалимский тракт. Как здесь проезжали телеги с лошадьми — ума не приложу. Вряд ли сто лет назад дорога была лучше нынешней.
Тёмный лес сменился небольшим субальпийским лугом, потом снова хвойный лес. И вот среди деревьев слева забелели прогалы — то была ветвь Каменной реки. Курумы — большие каменные глыбы — на горах Южного Урала встречаются повсеместно. Но только в Таганае курумник разбросан не только россыпью на склонах гор, но и образует длинные горизонтальные «реки».

Самая длинная полоса из глыб кварцита тянется на 6 км между хребтами Большой и Средний Таганай, достигая в ширину от 20 до 700 метров. Каждый такой камень весит несколько тонн, а в глубину они залегают на 4 — 6 м, располагаясь друг над другом в 3 — 4 яруса. Под этими махинами погребены настоящие ручейки, журчание которых хорошо слышно, стоит только допрыгать до стрежня каменной реки.

Помимо кварцита, встречается здесь и полудрагоценный камень авантюрин. В среде магов и колдунов считается, что авантюрин приносит удачу в азартных играх. Я разыскал небольшой экземпляр авантюрина неподалёку в лесу. Дома обточил вручную с помощью точильного камня одну сторону до идеальной гладкости — на белой поверхности бурые, рыжие и серые прожилки. Это оксиды железа, попросту говоря, ржавчина. Камень покрыт завораживающими взор блестящими и играющими на свету точечками. Посмотрим — принесёт ли удачу в преферансе или шахматах.

21-й день. Златоуст + Таганай за 600 шагов

День выдался солнечным и насыщенным.

Спустившись по улице Ленина вниз к пруду, посетил Музей Оружейной фабрики. Пожалел о потраченных 250 рублях. Один зал, экспонаты под стеклом — ни рассмотреть, ни сфотографировать. Шёл туда с целью заснять холодное оружие из дамасской и булатной стали, чтобы использовать собственные снимки в готовящейся к выходу книге «Разоблачение пророков и царей». Одна глава посвящена как раз происхождению так называемых булатной и дамасской стали. В традиционной кривдоверсии родиной булата считается Индия.

Приоткрою завесу своего разоблачения: ДРЕВНЯЯ ИНДИЯ — ЭТО СОВРЕМЕННЫЙ ЯРОСЛАВЛЬ. Именно под Ярославлем, которого тогда ещё не было, в XIV или даже XIII веке упал большой железный метеорит. Наши предки смекнули, что из метеоритного сырья можно делать высокопрочное и пластичное оружие — клинки и мечи. Это открытие вкупе с небесным даром предопределили военное превосходство Руси-Орды на всей планете на несколько столетий вперёд. Возле упавшего метеорита возникла кузнечная слобода Тимерёво («тимер» (тюрк.) — железо). Долгое время это место держалось властями Владимирской Руси, ставшей метрополией мировой «Монгольской» Империи, в строжайшем секрете. Поэтому про него говорили «инде» — это старорусское наречие, означающее «где-то далеко». Отсюда и появился топоним «Индия», умышленно перенесённый позднейшими скалигеровскими фальсификаторами с верхней Волги на далёкие дикие земли южной Азии.

Считается, что выдающийся русский учёный-металлург П.П. Аносов (1796-1851), 30 лет проработавший как раз в Златоустовском горном округе, раскрыл «древний секрет» булатной стали, получив опытным путём образцы, якобы не уступающие оружию «древней Индии». И где же, как не в музее Златоуста, было искать эти образцы или их современные аналоги. Но каково же было моё разочарование, когда в музее отыскались только по одному клинку из булата и дамаска! Спрятанные под стекло, они на фотках получились столь невыразительно, что ничуть не превзошли снимки, которые с лёгкостью можно найти на просторах современного интернета.
Огорчённый, решил даже не посещать Краеведческого музея. Ох уж мне эти провинциальные музеишки! Входной билет как в петербургском Эрмитаже, а смотреть нечего. Ещё и моду взяли экспонаты под стекло прятать. И за фотосъёмку денег брать. Ну их к Шурале! Не за тем на Урал приехал.

Поэтому сел на трамвайчик и поехал через весь город к парку Бажова. Надо сказать, виды Златоуста радуют глаз путешественника — это вам не Уфа! Повсюду горки: вверх-вниз. Поэтому открываются потрясающие виды на окрестные ландшафты. Вообще трамвай делает город уютным. К сожалению, у нас в Дзержинске размудайская хунта, свергнувшая всенародно избранного градоначальника, этого не понимала и изрубила все трамваи под корень — в угоду агрессивным автомоблюдищам.

Не доезжая до парка, увидел в окно живописную панораму с собором. Глаз художника заставил ноги сойти с трамвая, чтобы запечатлеть эту красоту.

Потом — снова в трамвай и до парка Бажова. Парк молодой и создан на средства местного мецената. Главная достопримечательность — башня-колокольня в готическом стиле.
Напротив башни возведён памятник Иоанну Златоусту, в честь которого назван город. Это единственный в мире памятник Иоанну Златоусту, что вызывает определённую гордость у горожан.

Возможно, после ознакомления с моей книгой «Разоблачение пророков и царей» многие из жителей Златоуста сочли бы себя обманутыми. Ибо БОГОСЛОВ ИОАНН ЗЛАТОУСТ (якобы IV-V вв. н.э.) ОБНАРУЖИВАЕТ ФАНТОМНУЮ ДУБЛИКАТНОСТЬ МИТРОПОЛИТУ МОСКОВСКОМУ ФИЛИППУ КОЛЫЧЕВУ (1507 -1569). Ему посвящена отдельная глава книги.

Самая яркая деталь сходства в их биографиях — смелое противостояние обоих святителей грозным царицам: Иоанна Златоуста — императрице Евдоксии, митрополита Филиппа — опричной царице-еретичке Марии Темрюковне = Сююмбике = Елене Волошанке = Иулиании Палецкой, жене главного опричника Никиты Романовича Захарьина, 3-й части склейки «Ивана Грозного». Подробности — в готовящейся к выходу книге.

Златоуст — город не древний, но всё же успел связать свою историю с по крайней мере двумя выдающимися гражданами. Первый — это учёный-металлург П.П. Аносов. В масштабах Урала это личность легендарная.

Второй легендарный гражданин Златоуста известен в масштабах всей планеты. Это 12-й чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов. Его детство прошло именно в этом милом уральском городке. Выражаю надежду, что когда-нибудь город Златоуст переименуют в город КАРПОВ — в знак признания заслуг этого выдающегося гражданина перед большой Родиной, а также в знак признания фантомности никогда не существовавшего в действительности Иоанна Златоуста. Вряд ли его реальный прототип Филипп Колычев имел отношение к этому глухому (в XVI в.) уральскому краю.

С колокольни открываются панорамные виды на Златоуст и окрестные горы.

Скорей, скорей к Таганаю — пока не стемнело! На вечер после прогулки по городу была запланирована поездка к Чёрной Скале, откуда весь Таганай открывается как на ладони. С южной окраины Златоуста полгорода на трамвае, другую половину на маршрутке до северной окраины, потом 7 км на такси (150 рублей) — и вот я уже в дальнем Визит-Центре Национального парка Таганай. Посетителям предлагается часовая пешая прогулка «Таганай за 600 шагов».

А солнце уже не на небе, а за деревьями. Успею ли засветло?

Сначала нужно пройти зону широколиственных и темнохвойных лесов. За всё время месячного путешествия самый пьянящий воздух я вдыхал именно здесь. И вода самая вкусная именно на Таганайских источниках.

Душа снова рвётся в эти волшебные леса и чудные горы.

Небольшой субальпийский луг с травами в человеческий рост — и вот она, смотровая площадка на Чёрной Скале! На вершину скального останца ведёт специальная лестница, что делает и без того нетрудный поход доступным даже для стариков и инвалидов. А с вершины, как водится, открывается всё благолепие горного края.
Девятый Уральский Космос с начала путешествия!
Именно с Чёрной Скалы можно отчётливо разглядеть горы Таганая.

Летнее солнышко благосклонно не торопилось упасть ниже корней горного леса.

Из этого райского местечка не хотелось уходить. Вернусь сюда снова, если найду попутчика, достойного красоты здешних мест и моих услуг в качестве проводника.
Вечер был настолько упоителен, что перед ночлегом завернул ещё на городской пруд. Вообще-то это река Ай.

22-й день. Двуглавая Сопка Таганая

Один из самых утомительных дней всего большого путешествия.

Предстояло осуществить поход от главного Визит-центра Таганая до горы Двуглавая Сопка. Администрация даёт прогноз: 6-8 часов на 15-километровый поход. Учитывая свою природную медлительность и накопившуюся усталость к 22-му дню активного путешествия, накидывал в программу ещё пару часов.

А поскольку планировался последний день пребывания в славном городке Златоусте, не мог отказать себе в посещении школы №3, в которой когда-то учился великий гражданин города — шахматный чемпион Анатолий Карпов. Подробно об этом посещении рассказано в отдельной статье.

Путешествия способствуют возникновению новых приятных знакомств. Возле школы совершенно случайно познакомился с директором школьного музея Лидией Викторовной Богдановой.

Лидия Викторовна любезно показала мне школу и в частности, парту, за которой когда-то сидел юный Толя Карпов. Слово за слово — пока пообщались, пока плотно пообедал «на дорожку» в недорогой и качественной столовой, пока добрался до Визит-центра… в общем, ключевой поход всей уральской кампании начал только в третьем часу дня. Прибавлять 8-10 часов и прикидывать, в какой точке маршрута меня застанет ночь, категорически не хотелось.
Вперёд — и с песней! Будь что будет. Впрочем, петь на каменистых подъёмах тоже не хотелось. Первые 1,7 км — приемлемая лесная дорога. Дальше — развилка: направо — Нижняя тропа, по которой позавчера ходил до Каменной реки, прямо — Верхняя тропа, ведущая к дальним маршрутам. Поначалу тропа была очень даже приятной, без резкого подъёма. Менее чем за час монотонного перехода по темнохвойному лесу добрался до реки Тесьмы, пересекающей маршрут.

А дальше начался утомительный подъём по бездорожью из камней и огромных корневищ окружавших тропу елей.

Пот со лба промочил насквозь не выпускаемое из рук полотенце. В голове вертелась только одна мысль: «Чтоб я ещё когда-нибудь сюда приехал!..» Многочисленные паломники Святого Урала обгоняли меня как стоячего. Один из них рассказал, что каждую весну здесь проводят спортивный забег до Двуглавой. Вот чудики! Тут раз пройдёшь — думаешь, как бы не сдохнуть, а они кажный год бегают… Уральцы — одно слово. Дети гор.
Таймер на фотках показывает, что этот полуторакилометровый Пыхтун я преодолел примерно за час. Однако это были ещё марципанчики. Незадолго до стоянки Белый Ключ (в 5 км от Визит-центра) каменно-коряжная разбитня закончилась, и появилась иллюзия освобождения от тягот похода. Вкуснейшая вода из родника на стоянке добавила сил. А вот дальше начался самый что ни на есть Пыхтунище, в сравнении с которым все предыдущие дороги показались лёгкими пыхтунчиками. Сначала — отвесная металлическая лестница ровно в 200 ступеней. И 1,5 км почти вертикального пути по камням и между ними к Вершине Света в берёзовом криволесье.

В голове постоянно возникал один и тот же вопрос: Неужели тут может подняться человек? Я, пожалуй, попробую сделать ещё пару шагов и заберусь вон до того камня, а дальше поверну назад восвояси. И ещё несколько шагов вон до той полянки, а уж дальше у меня точно сил не достанет. Вай — просвет среди деревьев; значит, скоро вершина? Увы, никакой вершины — опять эти шуточки Шурале! Так что — назад? Или таки вперёд? Всё же столько уж прошёл. О — здравствуйте! Люди, подскажите — далеко до вершины? Минут двадцать? А сколь я уже лезу? 40 минут — значит, больше полпути пройдено! Мля-ааа… полчаса лезу — где обещанная вершина? Ноги ноют от усталости.
И вдруг — вах! Что это там красивенькое впереди? Последние 10 метров — и ты на вершине маленькой скалы. А оттуда…

Вот они — Перья Двуглавой Сопки!

А за спиной — вид на пройденную тайгу и на город Златоуст. Десятый Уральский Космос.

 

Всякий человек может сделать больше, чем ему кажется. Молодецкая дерзость и зрелая воля берут верх над трусливым разумом. Однако именно разум сохраняет нам существование на долгую перспективу. Скала, с которой открылся вид на Перья, ещё не была концом маршрута. Впереди виднелась более высокая скала — Бараньи Лбы. Наверняка с неё открываются дюже впечатляющие виды. Но благоразумие шахматиста сказало в тот момент: хватит! Тело уже испытывало смертельную усталость, а часы показывали 18-30. Прошло 4 часа пути, и если прибавить столько же на обратный путь, получится аккурат тёмная ночь. Фонарей в Национальном парке не ставят. А медведи активизируются как раз в тёмное время суток. Нельзя было забывать и про грядущие перспективы: на послезавтра намечен самый продолжительный поход на самую высокую гору всего путешествия — Иремель. Так что силы ещё понадобятся. А организм был уже на грани, выработав за 22 дня активных походов почти все ресурсы 45-летнего городского жителя.

Уже вернувшись домой, я узнал (из интернета), что на Двуглавой Сопке кольцевой маршрут. После подъёма по железной лестнице — развилка. Я пошёл направо, по указателю на Двуглавую (1,5 км). А если б пошёл налево, на Скалодром (800 м), то увидел бы больше разнообразных панорам, но самое главное — от Скалодрома есть тоже тропа на Двуглавую. Таким образом, можно подняться по одной тропе, а спуститься по другой. Но всё равно на этот раз времени бы не хватило.
Говорю «на этот раз», уже сейчас мечтая о новых встречах с Таганаем. Манит он к себе — и всё тут. Возможно, именно потому, что с первого раза разглядел не все его прелести.

В тот вечер вышел из лесу к Визит-центру в 22-15. Последние несколько сот метров пришлось бы преодолевать впотьмах темнохвойного леса, если бы не пробивающийся сквозь деревья свет фонарей центральной усадьбы.

23-й день. Переезд в Тюлюк

Вдоволь отоспавшись после трудного похода, в полдень собрался на переезд в Тюлюк. Доехать туда общественным транспортом из Златоуста не так-то просто. Не без дорожных накладок к вечеру добрался до таёжного посёлка и опять же с приключениями нашёл приют на турбазе «Роза ветров». Ожидая к выходным большие партии экскурсионных туристов, меня поселили в деревянной  избушке  с молоденьким завхозом базы — сердито в плане комфорта, зато небывало дёшево — за 300 рублей в сутки.

Пока устроился, завечерело до заката. Удалось ухватить последние лучики солнца, прячущегося за хребет Зигальга.

Наутро, на 9-00, была договорённость с автозаброской до горы Иремель. Решив как следует выспаться, лёг на жёсткий матрас как никогда рано — в 9 вечера. Только сомкнул глаза — слышу: бум! бах! унца-друнца! Соседи, что ли, в избу въехали? Ладно — молодёжь, что с них взять… покуражатся чуток — авось утихнут. Нет, не унимаются! Вай, как спать хочется — а тут эти уроды! Ну всё! Выйду — порву наглецов! Вот только кроссовки в темноте обую — тапочки-то не взял с собой в путешествие.
А шум-то вовсе и не из дома даже… Открывшаяся охреневшему взору картина изумила своей необычностью — достаточно прилично выразился? Возле главной избы на деревянном помосте кружком стояли разнаряженные взрослые тётки, визжали и хлопали в ладоши, а в центре круга обнажённый по пояс и в белой юбочке юноша лет пятнадцати плясал, совершая круговые движения в такт барабанам, вздымающим своим грохотом огромные динамики в человеческий рост. Рядом старались ему подражать несколько маленьких детей, также кружащихся в бесовском танце.
«На часы глядели, извращенцы?? Кончайте свои оргии!» — «У нас тут последняя ночь, сделаем потише». «А вы почему это безобразие спокойно терпите? Одиннадцать вечера! Или в Тюлюке законы Российской Федерации соблюдать не принято?» — «Да мы уж тут ко всякому привыкли», — отвечают молодые работники базы, в-обнимочку сидящие рядышком на скамеечке.

Ну бимбец — в кои-то веки отоспаться не дадут! На моё счастье пошёл дождь, быстренько разогнавший долбанных сектантов.

Гора Иремель считается не только священной у башкиров, но и местом силы у эзотериков. Поэтому сектанты всех мастей и прочие подобные им извращенцы съезжаются сюда со всего света. Хотя точнее сказать — со всей тьмы. Сразу вспомнился Аркаим.

24-й день. Гора Иремель

И вот настал тот день путешествия, которого я ждал с особым трепетом. Специально под этот поход брались не только банка вкусной тушёнки, но и тёплый свитер, и даже шарфик. Предстоял подъём на самую высокую из доступных гор Урала. Бывалые покорители Иремеля предупреждают в интернете, что температура на вершине горы на 10 градусов ниже, чем у её подножия. Однако прогноз давал 30+, поэтому ограничился только привычной курткой и водолазкой — да и от тех взопрел на подъёме.

Менее чем за полчаса бездорожник «Розы ветров» доставил разнородную группу путешественников к условленной поляночке, от которой ещё километр пришлось плюхать на приличном подъёме до кордона. Егерь регистрирует всех посетителей — и в путь! На выбор — две тропы: Верхняя или Нижняя. Верхняя на километр длиннее, но как же я угадал с её предпочтением! Подъём здесь более плавный и, что немаловажно, именно на Верхней тропе можно отчётливо проследить смену всех климатически-ландшафтных поясов, присущих горам Южного Урала.

У подножия всякой уральской горы вам встречается темнохвойный лес. Где-то сосны, а на Иремеле преобладают развесистые ели.

Менее чем через километр от начала маршрута справа и слева от маркированной тропы путника встречают курумы — как же без них на Южном Урале! Слева каменная река возносится как будто в небо.

Я подозреваю, что эта «курумная тропа» ведёт к вершине горы Сукташ — составной части горного массива под общим названием «Иремель». Да вот же она и сама во всей красе — прячется за елями слева от тропы.

В настоящее время гора Сукташ является заповедной, то есть запретной, зоной. Дело в том, что только там произрастал уникальный подвид Родиолы Розовой (Золотой Корень). И её практически полностью уничтожили неконтролируемым сбором. Биологи спасли последние экземпляры, размножили их в питомнике и высадили снова. Поэтому официально Сукташ посещать нельзя. Честно говоря, не очень-то и хотелось. А если ещё честнее — не хотелось вовсе. Тут бы успеть за световой день на Иремель подняться! Да и что может быть интересного на вершине, покрытой курумником? Ясно ведь, что панорамные виды будут масштабнее выглядеть на более высокой вершине.
Как-то незаметно по ходу пути хвоя отступила от тропы, и её место заняли так называемые субальпийские луга с цветущим разнотравьем.

Вот интересно — кому-нибудь в Австрии или Италии придёт в голову назвать собственно альпийские луга суб-уральскими? Ох, уж это мандалайское угодничество Западу…

Долго ль, коротко ль шагал — тёмные ели сменились своими низкорослыми и более светлыми сородичами, с маленькими аккуратными иголочками и шишечками.

Эти места называют подгольцовым редколесьем. Оно всегда предшествует оголённым горным вершинам — гольцам. А какой там чудный мох!

На выходе из редколесья тропа начинает идти направо вдоль самого подножия «шапки» Большого Иремеля. Но это ещё далеко не конец маршрута — ведь нужно забраться на самую макушку «шапки»! По-башкирски она называется Кабан, что переводится как «стог». Кстати, забраться на макушку из произвольной точки основания этого кажущегося конуса не так-то просто, несмотря на то, что издалека эта груда камней выглядит низенькой безобидной кучкой! Приходится пройти ещё с полчаса, наслаждаясь восхитительной панорамой цветущей горной тундры на фоне окрестных гор.

По одной из версий, название «Ир-Эмель» переводится с башкирского как «Седло Богатыря». Между Большим и Малым Иремелями действительно можно увидеть седловину. Отчётливо просматривается седловина также между Кабаном и Кабанчиком.

Сразу за моей спиной на представленной панораме начинается затяжной подъём (на час-полтора) по курумнику Кабана. И вот тут я дрогнул во второй и последний раз за всё время путешествия: организм наотрез отказался от похода по камням. Отдышавшись на камушке минут 20, двинулся в обратный путь по Нижней тропе.

Несмотря на неполноценное покорение Иремеля, возвращался в состоянии счастливой безмятежности. После накрапывающего утром дождика день выдался солнечным и потому радостным. Поход, вызывавший наибольшую тревогу, удался. Эзотерики уверяют, что человек, побывавший хоть раз на Иремеле, перерождается в добропорядочную личность. Не склонный им доверять в принципе, в этом случае рад с ними согласиться. Появилось устойчивое душевное равновесие, все былые невзгоды стали казаться мелкими до ничтожности. Всё-таки поход в горы — абсолютное человеческое счастье! Ради этого стоит жить. Усердно работать, копить деньги и жить грёзами нового свидания с горами.

Одиннадцатый Уральский Космос. Вдали синеет хребет Зигальга. Туда из Тюлюка тоже есть пешие маршруты. Уже живу мечтой приехать вновь на Южный Урал, покорить Кабан, Зигальгу, Двуглавую Сопку и множество других гор. Теперь эту красоту нужно подарить какому-нибудь доброму человеку, нуждающемуся в моих услугах бывалого проводника.

Для остановки нет причин.
Иду, скользя.
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя.

Ныряя из подгольцового редколесья в бездну тайги, встретил группу чертыхающихся покорителей Иремеля: «Лучше б мы пошли по Верхней тропе…» И действительно, такой безобразной дороги на Верхней тропе я не встречал.

После Таганайского Пыхтуна меня уже трудно удивить горными тропами. И всё же какое счастье, что я поднимался не здесь! Спускаться по камням да корягам — ещё куда ни шло. Такое разнообразие даже интересней. В частности, на Нижней тропе можно встретить большую речку — Карагайку, а на Верхней речек нету.

В Тюлюк вернулся засветло. Постояльцы приюта говорили мне: «С лёгким паром!» Глянул в зеркало: морда красная, как у Михаила Евдокимова! Ультрафиолет на высоте в полторы тысячи метров более жгуч. Местная жительница утешила: уральский загар держится дольше черноморского!

25-й день. Ларкино ущелье

После двух утомительных походов за три дня отсыпался часов двенадцать. Ноги восстановились и снова рвались в поход. Была запланирована 6-километровая прогулка (туда и обратно) вдоль речки до Ларкина ущелья — известной достопримечательности Тюлюка. Все путешественники рекомендуют это место для посещения, наряду с горой Иремель.

Но для начала поднялся к скале Живописной, стоящей напротив нашего турприюта «Роза ветров» — стоит только перейти речку по мосту.

А потом решил пойти по верхнему лесу в указанном направлении. Хорошо, что подвернулись местные жительницы, собирающие ягоды, и перенаправили меня на нижнюю тропу, которую я сам не разглядел. Какое счастье, что в этом заповедном краю тоже говорят по-русски! А если бы очутился во вражеской Англоязыщине — что бы тогда делал…

С другой стороны, не пойди наверх, не увидал бы такой вот красоты:

Дорога к заветному ущелью проходит вдоль правого берега быстрой горной речки с названием посёлка — Тюлюк. Виды, радующие глаз!

Впрочем, то ли ещё увидишь! Через три километра грязной и разбитой дороги взору открывается потрясающая красота, компенсирующая все тяготы похода.

Двенадцатый Уральский Космос! Давным-давно бурная речушка пробила брешь в скале — так и образовалось ущелье, названное по имени крестьянина Ларкина, державшего тут мельницу до революции. Уникальная таёжная достопримечательность красива с разных ракурсов. Неслучайно здесь наблюдается паломничество художников с мольбертами. В век цифровой фототехники это очень трогательное явление.

26-й день. Тюлюк + Большие притёсы на реке Ай

Сколь ни красив Тюлюк с его окрестностями, но пришло время держать путь дальше. Я и так задержался тут на день дольше плана. А дальше по плану был Национальный парк Зюраткуль, но транзитом через Сатку.

Утром вызвал такси из Бакала. А пока водитель ехал, у меня был час на фоторазграбление посёлка. После чудовищного ночного ливня речушка Тюлюк вышла из берегов, неся мутные потоки воды в спокойную красавицу Юрюзань.

Водитель такси до Бакала попался на редкость для Урала доброжелательным и даже взял ровно столько, на сколь договаривались. Всю дорогу недоумевал: «И что вам дома не сидится? Деньги, что ли, лишние? Что вы тут нашли — горы как горы». Я, мол, с детства их вижу и особой красоты не нахожу. Человек 50 лет в Бакале прожил — и ни разу в Тюлюке не был! Я то и дело просил его остановить. Мимо такой вот красоты равнодушно проехать для художника невыносимо.

Из Бакала — на рейсовом автобусе до автовокзала Сатки, ещё полчаса на устройство в уютном хостеле. Ближе к вечеру на другом такси удалось добраться до галактически красивого места. Тринадцатый Уральский Космос!

Это так называемые Большие Притёсы на реке Ай. Спокойная речушка Ай в этой местности идеально подходит как для однодневных, так и для многодневных сплавов. Надо будет когда-нибудь тоже вкусить этой романтики неспешного перемещения по спокойным водам уютных уральских рек, протекающих между гор и живописных скал.
Пофоткав минут сорок, с тем же водителем уехал обратно в Сатку. Как водится на Урале, содрал с меня на сотку больше договоренной суммы — якобы за чрезмерное ожидание. То был день контрастных путешествий и больших транспортных расходов.

27-й день. Хребет Зюраткуль

Неумеренные, хоть и предсказуемые, транспортные расходы продолжились. Из Сатки до посёлка Зюраткуль общественным транспортом непонятно как добраться — инет всемогущий хранит молчание. А таксисты ни в какую не соглашаются ехать меньше, чем за тысячу. Когда просили тыщу от Бакала до Тюлюка, я даже не торговался — для 70 км пути это адекватная цена, примерно по 14 рубчиков за километр — среднероссийский стандарт. Но тут всего 30 км! Уповают на убитую дорогу. Все как один клянут директора Национального парка — якобы этот законченный ботаник-эколог не соглашается подписывать документы на прокладку нового асфальта: от шума машин пострадают-де ранимые представители местной фауны; и девственная флора не переживёт вредных техногенных выбросов в атмосферу. И вот из-за одного чудака на букву «М» страдают все приезжающие на Зюраткуль. А их всегда много — место козырное.

Пока торговался, пока доехал-устроился — дело к вечеру. А программу выполнять надо! И вот пошёл ко хребту Зюраткуль. Сначала завернул на одноимённое озеро. Красота!..

Экологическая тропа в 6 км на хребет Зюраткуль начинается деревянным настилом, растянувшимся на первые 3 км пути, что делает маршрут весьма комфортным.

Очень понравилась табличка на ели, поздравляющая путника с пройденным первым километром маршрута.

Деревянная тропинка ещё не закончилась, когда темнохвойный лес сменился лугами с цветущими травами в человеческий рост.

Поначалу я подумал, что это тоже пояс субальпийских лугов — как на Иремеле. Но уже дома узнал, что луга возникли на месте вырубок советских времён, когда здесь ещё не было Национального парка. Заплатки вырубок среди бескрайнего моря зелёной тайги хорошо просматриваются с вершины хребта. Куда вас и приглашаю вслед за собой.

На вершину ведёт подъём по камням и корягам минут на 40-60. После Айгира и Двуглавой Сопки Таганая этот пыхтун меня уже не удивил. Возле самой вершины привычно для южноуральских гор вас поджидает насыпь из курума.

Штурмовать эти камни «в лоб», где придётся, не рекомендуется. Все горы Урала столетиями исхожены человеком вдоль и поперёк, а уж такие популярные, как Зюраткуль, с промаркированным маршрутом, и подавно. Стоит поискать — и обязательно сыщется утоптанная тропинка с наиболее пологим подъёмом-спуском. В данном случае тропинка уводила вправо от главной магистрали пыхтуна-подъёма.
Ещё немного усилий — и ты снова на вершине блаженства! И снова немного завидуешь тем — другим, у которых вершина ещё впереди…

Я пою тем немногим,
Кто земные тревоги
На поход в поднебесье
Решил променять.
Собирайтесь в дорогу,
Покидайте берлогу,
Коль вражду со врагами
Душе молодой не унять!
Лучше слыть одиноким,
Чем быть лежебоким,
Когда трудно с дивана
Ленивое тело поднять!

На верхнем плато хребта высятся останцы, как будто рукотворно сложенные из больших белых глыб кварцита. В народе они почему-то называются «медведями». На них нетрудно взобраться. Вот, к примеру, самый высокий «медведь».

Четырнадцатый Уральский Космос!

Это наивысшая точка хребта Зюраткуль — 1175 метров над уровнем моря. Не путать с близлежащим озером! Само озеро Зюраткуль лежит на высоте 724 м над уровнем моря. А «уровень моря» — это принятый в СССР эталон, так называемый Кронштадтский футшток, установленный на устое Синего моста через Обводный канал в Кронштадте.
Если посмотреть направо, то помимо горной тундры на плато хребта можно разглядеть аккуратный каменный конус внизу в долине.

Это Голая Сопка. Непосредственно с хребта к ней спуститься затруднительно — нет маркированной тропы. Но от экотропы к ней ведёт ответвляющаяся тропинка. Туда я пойду завтра.

28-й день. Голая сопка

Не надо пугаться густого тумана,
Не надо бояться пустого кармана.
Не надо бояться ни горных потоков,
ни топей болотных, ни грязных подонков!

Не надо бояться тяжёлой задачи,
а надо бояться дешёвой удачи.
Не надо бояться быть честным и битым,
а надо бояться быть лживым и сытым!

Умейте всем страхам в лицо рассмеяться, —
лишь собственной трусости надо бояться!
[Евгений Евтушенко]

Этот день был по-своему ярок. И был реальный шанс не дожить до его заката.
С утра занепогодилось. Прошёл ливень; июльское солнышко только было разогнало тучи, как те набежали снова. Идти в горы — не идти?.. Поборов трусливую лень, таки пошёл. Было уже зáполдень. Только добрёл через посёлок до экотропы — снова заморосило. Авось распогодится — лето ж всё-таки. Какой там — полило так, что в лесу темно стало! Э, да что я — самоубийца, что ли! Бегом вприпрыжку по мокрым доскам вернулся к стартовой беседке. Только развесил мокрую одежду на деревянный столик — тучи улетучи. Какое небо голубое… Домой к кроссвордикам? Ну уж нет! Время ещё есть — 13 км до Голой Сопки туда и обратно можно преодолеть засветло. Вперёд в дорогу!

Через 3 км закончился деревянный настил экотропы. Где-то тут должен быть поворот на Сопку — ага, вот он указатель, еле виден из-за высокой травы. Йокарный бабай, тут вообще кто-нибудь ходит? Узкая тропа мало что грязная, так ещё и трава прямо в лицо лезет. Обнадёживают только бело-зелёные метки на деревьях — значит, верно иду. Хоть бы кто встретился… Ни души. Медведь-то не вынырнет ни откуда? Информационные стенды в начале тропы предупреждают, как вести себя при встрече с хозяином уральской тайги. Дорога скучная и монотонная: берёзы да цветущие травы. Сзади слева нет-нет, да покажется сквозь прогал кусочек озера. О — вот он, каменный исполин за деревьями! Дорога стала шире, появилась колея от автомобилей. Где бы свернуть к Сопке… Видит око, да нога неймёт. Не лезть же напролом сквозь чащу! Ещё немножечко обойду гору — наверняка тропинка покажется. Иду, иду — ну сколько можно?… Сопка уже как-то сзади за деревьями виднеется. Вспомнил рассказ бывалого путешественника из инета: от Сопки ведёт дорога на трассу М5. Этого мне ещё не хватало! «Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону…» Вот откуда тут автомобильная колея!

Повернул назад. Да вот же он — указатель на Голую Сопку! Я ж его видел, когда сюда шёл; только узенькой тропки в густом лесу не разглядел. Ну тупица! Почти час зря потерял. Десять минут — и взору открывается очередное уральское нагромождение курума.

Высота самóй Сопки невелика — всего 100 метров. Поэтому перед её штурмом было решено основательно подкрепиться. Разложил на просушку мокрую от пота и влажной травы куртку. Тушёнка, помидорчик, сладкая булочка — пир на полчаса. Время 6 вечера, солнышко ласково светит — поход удался!

Ох, не говори гоп, милой, пока не вернёшься с похода домой… Это ж Урал!
Пока лез по камням, на полпути потемнело. Что за чертовщина — где солнышко? Капнуло что-то. Ну ёкарный ты Шурале — опять дождь, что ли… А сопка — голая… Где пережидать? Прыг-скок, едрён мох. Вот тут под камешком рюкзачок и футляр от фотика спрячу — а сам налегке до вершины сгоняю!

Вот и хребет Зюраткуль во всей красе.

О боже, моя мама — какая панорама! Пятнадцатый Уральский Космос!
А справа — вид на озеро Зюраткуль.

Ещё правее — горная панорама с величественным хребтом Нургуш. Просто поверьте на слово, что панорама величественная. Потому что щёлкнуть затвором было не суждено. Впервые в жизни увидел движущуюся чёрную тучу на уровне глаз. Пропал из виду Зюраткуль с его зелёным морем тайги. Пропал, будто и не существовал вовсе.
От намокшей одежды и пронизывающего ветра на вершине стало холодно.
Но если туча с такой скоростью двигалась на меня — быть может, она столь же быстро уйдёт прочь? Согласитесь, крайне обидно проделать длинный путь, взобраться на вершину горы — и не иметь возможности запечатлеть открывшейся взору красоты! Льёт как из ведра. Нагнулся под развесистой лапой карликовой ели — авось пережду. Фотоаппарат за пазуху.

Десять минут, двадцать — дождь не стихает. Вечерело: восьмой час. Через пару часов тут будет кромешная тьма. Мокро и холодно. Ужас обуял разум, когда глаза стали плохо видеть окрест из-за наплывающих клубов белого тумана. Туман имел запах пыли, его можно было даже потрогать руками, но нельзя раздвинуть. Видимость —метра три. Помощи ждать неоткуда: ты один на один со стихией. Телефон не ловит — так что без иллюзий. Вспомнил Высоцкого:

Брось креститься, причитая,
Не спасёт тебя свята… Святая
Богородица!
Кто рули да вёсла бросит —
Тех Нелёгкая заносит:
Так уж водится…

Но ведь боги любят сильных духом людей! Воля зрелого бойца сменила панику и ужас на хладнокровие и рассудительность. Ждать милости от Перуна более не было времени — надо было начинать спуск. По скользким камням и при нулевой видимости. Когда видны только две-три ближайших глыбы курума. Под непрекращающимся дождём. Господи, как умирать-то не хочется!

Плавно, осторожно, медленно. На ощупь прыг, наудачу скок. Если выживу — привезу домой вот этот маленький осколочек кварцита. Как напоминание о победе воли над животным страхом. Варианты, как в шахматах: если ступлю на этот камень, то потом придётся прыгать метра на два вниз вон на ту глыбу; быстро, но рискованно. А если переползти на попе вправо, то там виднеются камни поменьше; по цепочке опять же переползу к той же глыбе. А если налево? Нет, налево не пойду — тропа должна быть где-то справа. Уф — каменюги кончились! Может, ещё выживу?.. Только б выйти на маркированную тропу засветло! От деревьев стало темнее. Где ж тропа-то? А — была не была: попёрся по валежнику. Ноги то и дело ударялись о валуны, прячущиеся в густой траве; мокрая трава по шею вдрызг вымочила и без того влажную одежду. Кое-где путь преграждали поваленные деревья, перелезть через которые не хватало растяжки ног. Пребывающее в шоке тело не чувствовало боли от соударения с препятствиями.

Остатки разума подсказывали, что я спустился не там, где поднялся, и сделал крен вправо. Поэтому тропинка должна быть где-то слева. Издалека её никак не разглядеть, но если переть по валежнику в одном направлении, рано или поздно он расступится и выведет на лесной прогал. Конечно, при условии, что угадал с направлением. Только б не медведь! А ещё вернее — не медведица. Если у неё где-нибудь тут лежбище с медвежатами — шансов на спасение нет. Цивилизованная общественность так и не узнает никогда исторических разоблачений от Гончара А.В. из его недописанной книги. Пятнадцать минут панических блужданий по валежнику. Показавшиеся вечностью.

Но послал Господь удачу —
Заработал свечку он!
Увидав, как горько плачу,
По валежнику ишачу,
С мусором лесным впридачу
Вывел к свету — я спасён!

Обратный путь домой по маркированной тропе был проделан в радостном галопе. Солнце, жестокое уральское светило, вместо того, чтобы не приходя в сознание уйти на покой тающего дня, издевательски разогнало хмарь и осветило луг и озеро: «Ну что, дерзкий странник, теперь ты понял, чего стóишь без всесильных богов?»
Выйдя с глухой тропы на широкую экомагистраль, оглянулся на открывающийся хребет Зюраткуль. Слева, из дымки, окутывающей Голую Сопку, зловеще глядело пунцовое око Перуна.

Окрасилось небо широко
Багрянцевостью облаков.
Перун всепронзающим оком
Взирает на землю, суров.

Край горный осыпать ли градом,
Иль ливнем с ведра окатить?
Людей непослушное стадо
Помиловать или казнить?

О царь, управляющий громом!
Потоком воды не неволь
И посуху к ночи до дому
Добраться бродяге позволь.

До посёлка оставалось пройти 3,5 км по хорошо утоптанной дороге, вскоре переходящей в деревянный настил. Стало понятно, что мне дарована жизнь. Я позвонил хозяйке приюта: «Топите баню — плачý любые деньги! Я живой!» Добрые люди не стали наживаться на одиноком постояльце и пустили в баню бесплатно. А спустя два часа парилки и стирки побывавшей в переплёте одежды я обнаружил на кухне у себя в домике заботливо сваренные пельмени, блинчики и клубничное варенье.

Пережив вторник 23 июля 2019 года, я стал другим человеком. Трудно выразить словами, но просто другим.

Пусть в голове мелькает проседь!
Не поздно выбрать новый путь!
Не бойтесь всё на карту бросить
И прожитое зачеркнуть!
Из дома выйдя в непогоду,
Взбодрите дух, пришпорьте плоть!
Не бойтесь тасовать колоду!
Пытайтесь жизнь перебороть!

29-й день. Озеро Зюраткуль

В три часа дня в дверь постучали: «Вы там живы? А то что-то не выходите…» После бурных приключений организм требовал длительного отдыха. Какие помыслы должны быть у человека, натерпевшегося страха в горах накануне? Пойти в горы снова! Ещё с вечера, промокший, подсохший и уставший, бредя по ночному посёлку, увидал объявление об экскурсиях в парке Зюраткуль. Связался с ответственным работником — тот посоветовал дойти в одиночку до хребта Маскаль. Всего 7 км вдоль озера.
И вот, отоспавшись и подкрепившись, побрёл навстречу новым приключениям. Летний таёжный дождь исчерпал все свои ресурсы накануне, хотя весь день солнце было закрыто на небе какой-то светло-коричневой хмарью. Потом выяснилось, что это пепел от масштабных лесных пожарищ, принесённый из Сибири — Красноярский край горел ещё три недели и после моего возвращения домой.

Войдя в лес, в очередной раз столкнулся с непролазной грязью на болотистой дороге. Утомлённый каждодневными переходами болот, организм закатил истерику. То было скорее не физическое, а моральное истощение сил. Хлюпать в мокрой обуви и отбиваться от назойливых комаров да слепней — хватит! Покорение Маскаля отложено до лучших времён. Я сюда ещё вернусь — дайте только срок да чуточку здоровья!
Парк Зюраткуль — это подлинная Жемчужина нашей большой Родины! Но это жемчужина в грязи. В который уже раз вспомнился Ротшильд и его высказывание о Суздале. «Если бы мне дали Зюраткуль, я бы удвоил своё состояние через несколько лет!» Сначала надо вложиться: закупить технику, нанять рабочих и этих… как их… бесплатные добровольцы… волонтёров! Осушить болотистые места на тропах, прорыть арыки для слива воды в озеро, выкосить высокую траву, заасфальтировать узкие тропинки для велосипедов. Перекрыть все въезды в огромный парк от назойливых автомоблюдков, оставив только одну дорогу до посёлка. Повысить въезд в парк со 100 до 500 рублей с человека, но постепенно — по 50 рублей за каждую новую оборудованную тропу: до хребта Зюраткуль, до Голой Сопки, до горы Лукаш, до хребтов Маскаль, Нургуш и т.п.

Эх, мечты, мечты…

Этакий томный отходняк на берегу озера в жёлтых тонах. Прощание с Зюраткулем и Южным Уралом.

30-й день. Сатка. Челябинск

Пришло время перебираться на Северный Урал. На 26-е июля ещё дома был куплен билет на поезд Челябинск — Пермь. Сначала предстояло добраться из тайги до райцентра Сатки, опять на такси за тысячу рублей. Не доезжая до автостанции, сошёл у Сонькиной Лагуны — местной достопримечательности Сатки. Сумки в комнату хранения на час — и небольшая прогулка по набережной Саткинского пруда.
Живёт в уральском городке бизнесмен Юрий Китов. 15 лет назад выстроил на берегу озера Зюраткуль местное подобие Диснейленда — развлекательный комплекс с размалёванными скульптурами, стилизацией под пиратский корабль, грохочущей музнёй, барбекюшницами — в общем, всё, как на загнивающем Западе. Однако директор Национального парка счёл всю эту пошлятину несовместимой с уральской природой и обязал через суд незадачливого барыгу демонтировать всю свою бирихлюндию и вывезти подальше от заповедного озера. Так на берегу Саткинского пруда возник эклектический суррогат, названный в честь любимой внучки саткинского предпринимателя. Всего за каких-то 600 рублей посетителям предложат прокатиться на катере до острова с зáмком той же эклектической архитектуры, сфотографироваться с макетом пирата с торчащим членом или распутной полуголой бабы, прокатиться на водной горке в бассейн с кишечной палочкой, и всё в таком духе. Я сам, разумеется, на эту вакханалию не повёлся — после величественной уральской природы и восхитительных панорам вся эта бирифлюндия производила отвращающее впечатление. Но тем не менее пройтись вдоль по набережной очень хотелось; после лесных и горных дорог ноги в белых парадных брючках балдели, ступая по асфальту. Зашёл в симпатичный Никольский собор. На старый город через пруд открывается пёстрая панорама.

Пруд искусственного происхождения. До середины XVIII в. тут протекала река Сатка.
Кривдоисторики предлагают нам поверить в свою кривдоверсию истории города. Якобы в 1756 г. сюда пришли предприниматели и основали Саткинский чугуноплавильный и железоделательный завод. Первым владельцем завода стал граф А.С. Строганов. Сменявшиеся владельцы, будучи нерасторопными предпринимателями, не заботились о положении рабочих. Это не могло не привести к бегству, бунтам и волнениям. Рабочие завода поддержали «восстание Емельяна Пугачёва». Сатка стала одним из центров сосредоточения его вооружённых сил. По казачьему образцу здесь было создано самоуправление под командованием атамана И. Кузнецова. Именно сюда был направлен Екатериной II полковник Михельсон, который разбил отряды Пугачёва, Белобородова и Салавата Юлаева. Сражение, происшедшее 30 мая 1774 г., было кровопролитным. Восставшие потеряли только убитыми 400 человек. Салават Юлаев был ранен. Перед отступлением пугачёвцы сожгли Сатку. Жители и крепостные заводчика Лугинина ушли вместе с восставшими в леса. Там Пугачёв привёл в порядок свои потрёпанные войска и снова появился у Саткинского завода, но 5 июля был разбит Михельсоном.

Как мы теперь понимаем, до 1774 г. земли Урала и Сибири не подчинялись Петербургской России во главе с кровавой Екатериной II. Там было огромное государство — Великая Тартария, само упоминание о котором впоследствии было под жесточайшим запретом. А Емельян Пугачёв, которого екатерининские фальсификаторы окрестили беглым казаком, был не кто иной, как чудом спасшийся император Пётр III Фёдорович, наследный царь Великой Тартарии = П-Руссии. Подробно романовский подлог вскрывается в моей книге «Разоблачение пророков и царей», которая в скором времени будет дописана. Знакомство с Саткой, на территории которой, оказывается, было кровопролитное сражение между Русской Правдой и Европейской Ложью, добавляет новую информацию для новой книги. Получается, что увеселительная «Китова Бирихлюндия» построена на костях павших русских воинов Уральско-Сибирского государства!

Добавлю, что решающая роль в победе екатерининских войск над русскими тартарами принадлежит таки не Михельсону, а А.В. Суворову — злому гению русской истории. За свою победу над грозным врагом Суворов получил золотую шпагу, усыпанную бриллиантами. Ни один полководец никогда не получал столь дорогого подарка за военные заслуги перед своим властелином. Не на шутку напуганная Екатерина щедро оценила графа Суворова-Рымникского. Между прочим, Рымник — это старорусское название Уральского хребта.

До Челябинска добрался уже к вечеру. Устроившись в хостеле, не поужинав, бросился на трамвай — к городскому пруду ловить последние лучи заката.

Ночной Челябинск порадовал обилием огней. Впечатлила Троицкая церковь, горящая бурым пламенем на фоне синего неба знойной ночи.

Заиграл новыми красками и пруд. Хотя вообще-то это река Миасс.

31-й день. Челябинск

Основательно выспавшись, отправился на прогулку по столице Южного Урала, подставляя млеющее тело 35-градусному солнышку. Как выяснилось позднее, то был последний день лета на наших богом проклятых широтах — что на Урале, что в Центральной России.

Неспешно прогулялся по пешеходной улице Кирова. Обилием уличных социальных скульптур улица напомнила нашу любимую Покровку в Нижнем Новгороде. Вот верблюды — символ, вынесенный даже на герб Челябинска.

Любой продавец сувениров в городе с гордостью скажет вам, что когда-то, давным-давно, через Челябинск проходил Великий Шёлковый путь с караванами верблюдов. Эта байка активна в ходу и на просторах интернета. Хотя находятся-таки здравомыслящие люди, пусть даже и с отравленным традиционной кривдоисторией сознанием, которые признают, что столь большой крюк на север от основной нитки, связывающей современный Китай с Европой, попросту нерентабелен.
Впрочем, если копнуть глубже, то возникают вопросы о самом маршруте так называемого Шёлкового пути. Наши великие учёные А.Т. Фоменко и Г.В. Носовский высказали гипотезу, что «Древний Китай» (или как его ещё любят называть умударенные любители кривдоистории, «Поднебесная Империя») — это миф, фантом. Древний КиТай — это СКиФ(Т)ия, т.е. земли современной России ниже Оки, а также восточнее Волги в её нижнем течении. Поэтому «Великий Шёлковый путь» реально мог проходить по землям Урала. И верблюдов тут могли видеть ещё даже и в XVIII в., когда Челябинская крепость непродолжительное время была столицей т.н. Исетской провинции Сибирской губернии.

Правда, и к истории Урала и Сибири особенно переломного XVIII в. надо относиться осторожно и априори недоверчиво. Те же Фоменко-Носовский высказали блестящую гипотезу о существовании на этих территориях огромного государства — Великой Тартарии. Это предположение подтверждается старинными британскими картами вплоть до 1770 г. издания. Гипотеза о Великой Тартарии нашла много ярких подтверждений и в моих собственных исследованиях; вскоре они получат широкую огласку в готовящейся книге «Разоблачение пророков и царей». Мне довелось высказать и подтвердить примерами гипотезу: П-Руссия XVII-XVIII вв. — это и есть Великая Тартария, в широком смысле дополненная землями современных Украины и даже Турции. Многочисленные войны три четверти XVIII в. Петербургско-голландская Россия «Петра Великого» = Яана Муша и его потомков вела именно со своим грозным юго-восточным соседом. Конец наступил только в 1774 г. после т.н. разгрома «Емельяна Пугачёва» = Петра III Фёдоровича.Юго-восточная граница Петербургской России весь этот период была плавающей и постоянно менялась от битвы к битве, проходящих с переменным успехом для обеих сторон.

А солнышко пригревало всё жарче. Не все граждане переносили жару на ногах.

Пройдя Кировку, перешёл виденный вчера пруд, заглянул в понравившуюся ночью Троицкую церковь и дошёл до кафедрального Симеоновского собора.

Правый придел собора уже полностью отреставрирован. Прихожанка ставила свечи, подолгу останавливаясь возле каждой иконы и что-то шепча губами. Сухонькая старушка, служительница храма, подошла с ломиком вплотную к задумчивой прихожанке и с жутким грохотом начала скоблить мраморные плиты пола, очевидно, сдирая с них опавший воск свечей. Молящаяся женщина стойко переносила бестактность уборщицы. Мне же стало ясно, что Бог этот храм обходит стороной, и я тоже вышел вон.

Через пару часов поезд уносил меня в холодную Пермь.

32-й день. Качканар

По выходу из поезда у меня было полтора часа. За это время надо было успеть доехать на такси до хостела, растолкать спящего парнишку у гостиничной стойки (в 5 утра), устроиться на новом месте, совершить утренний моцион привычных гигиенических процедур и домчаться на такси до офиса турфирмы «Солана». Откуда автобус повёз туристов на экскурсию к горе Качканар. Это в Свердловской области, в 5-6 часах езды от Перми.

Вот так, что называется, с корабля на бал, я перемахнул за ночь с Южного на Средний Урал. Из 35-градусного Челябинска в дождливую 15-градусную Пермь. Лето сменилось осенью, даже не дождавшись 2 августа в Ильин день — привычного для нашего сурового климата раздела времён года.

Организованный подъём туристов на гору, после того, как под страхом ареста закрыли маршрут из одноимённого города Качканар через ставший секретным горно-добывающий карьер, осуществляется нынче из посёлка Косья. Тамошние жительницы приспособились за 100 рублей поить проходящих покорителей гор чаем из ведра с пакетиками, а на обратном пути кормить их своеобразной кашей из нескольких круп и овощей.

2-3 часа не очень крутого пыхтуна по грязной дороге приводят к плато на вершине Качканара, обзор которого начинается с необычного для Руси форта.

Средь уральской тайги Русской Тартарии в конце 1990-х гг. стараниями бывшего офицера-афганца возник буддийский монастырь Шедруб Линг. Областные власти предпринимали попытки снести храм для разработки месторождения железной руды вблизи его местоположения, но община пока удерживает территорию. Любопытная достопримечательность, приветливые монахи. Угощают посетителей чаем; те, в свою очередь, по сложившейся традиции, подносят обитателям горного плато какие-нибудь съестные дары. Я презентовал банку хорошей белорусской тушёнки и пару пирожков с мясом — мужики остались довольны.

Отрадно, что хоть где-то есть нормальные монахи, едящие мясо. А то вспоминаю свой поход в Варницкий монастырь под Ростовом в 2015 г., когда на мой невинный вопрос: «Есть ли пирожки с мясом?» — продавщица трапезной нервно взвизгнула: «Что вы себе позволяете?? Не забывайтесь — в действующем монастыре находитесь!» К чему такие вопли, Люся? И зачем такие глупые запреты? Мясо — ммм… самое божественное кушанье из всего, что нам даёт природа! Как без него…

Плато Качканара нашпиговано, как жареный поросёнок чесноком, то тут, то там скальными выходами причудливой формы. Самая знаменитая скала Качканара — это Верблюд.

Все туристы устраивают здесь фотосессии. Однако мало кто заходит за скалу с другой стороны, откуда верблюд превращается в голову боярина в высокой шапке, с массивным носом и лихо закрученными усами, срастающимися с бакенбардами.

Из нашей пермской группы в 15 человек никто этого не заметил.
Как на любой уважающей себя горе, с плато Качканара открываются потрясающие взор панорамы.

Это был Шестнадцатый, и последний, Уральский Космос в моём 33-дневном путешествии.

33-й день. Храмы четырёх рек

Погода продолжала портиться. Ожидался дождливый и холодный день. Но задолго до этого воскресенья в пермской турфирме «Саквояж» была куплена экскурсия «Храмы четырёх рек». Я закладывал в планы усталость от пеших мотаний по горам и решил устроить расслабон в виде автобусной прогулки по храмам Кунгурского района. Тем паче что православная архитектура — это тоже моя любимая тема.

Сначала автобус завернул в посёлок Кыласово (с ударением на первый слог). Название, чудовищно режущее слух русского азиата! Впрочем, многие другие пермские топонимы не лучше: Чердынь, Ныроб, Вишера и даже Хохловка — во всех этих названиях ударение уродливо ставится на первый слог. Ещё три года назад, при первом посещении Пермского края, я выдвинул предположение: Все языки северных народов столь уродливы в своём звучании потому, что их носители вынуждены ставить ударения на первые слоги по причине экономии жизненной энергии. На севере всегда холодно; даже летом температура не всегда дотягивает до минимальной отметки в 20 градусов, с которой начинается приемлемое существование человеческого организма. Поэтому жители северных широт не тратят энергии на длинные слова, произнося все слоги после первого приглушённо, по инерции высвобождая остатки малой порции набранного в грудь холодного воздуха.
Вот, к примеру, почему английский язык столь мерзок по своему звучанию для русского уха? Три причины: ударение на первый слог, жёсткая «л» и проглоченная «р». Вслушайтесь в слова: гёлл, уоллд. Это же звуки электросверла, ввинчивающего шуруп! А ведь там в написании ещё и согласная «р» присутствует: girl, world. Почему не произносят? — лгуны с пелёнок! Что мы и наблюдаем в действительности: все так называемые англо-саксы (британцы, американцы) — патологические, неизлечимые лицемеры, мыслящие в рамках двойных стандартов: пишут одно — говорят другое. И  случайно  ли, что  в  словах  «англ»  и  «лган»  одни  и  те  же  буквы, но  в  разном  порядке?

А возьмите шведский язык (тоже северяне!) — английская пародия на немецкий язык. Но только если немецкую речь слушаешь — восхищённо замечаешь: это язык высшей расы, доведённый до совершенства! Кляйне (kleine), фляйссихь (fleissig), блюмен (Blümen) — мягко, ласково и членораздельно. А в шведском языке слова вроде и смахивают на немецкие, но по-английски грубы — всё из-за жёсткого произношения согласной «л»!

Вот и в слове Кыласово все звуки будто навинчены на жёсткое сверло, прорезающее вершину согласной «л», и съезжают по двум наклонным прямым, исходящим из вершины «л». Жёсткая «л» произносится звучно, как скрипичный писк, а все остальные звуки — как бы по инерции, на выдыхании кончающегося в груди воздуха. Конечно, для русского уха гораздо благозвучней была бы транскрипция Килясово, с ударением на второй слог.

Так или иначе, но в селе с уродливым названием симпатичный храм.

Село Кыласово стоит на речке Бабке. Это одна из четырёх крупных рек, протекающих в Кунгурском районе Пермского края.

Из Кыласово автобус поехал далее на юг, в посёлок Ленск. Он стоит на другой реке — Ирени. Здесь возрождают храм, внешний вид которого вызывает у пермяков галлюцинации. Дело в том, что церковь Рождества Иоанна Предтечи в Ленске воспроизводит объёмные формы Спасо-Преображенского собора в Перми (1798-1823), который долгие годы закрыт строительной маскировочной сеткой жутко зелёного цвета. С советских времён там располагается Художественный музей Перми. Я посещал его в 2016 г.; музей показался мне восхитительным, я бы поставил его в один ряд с Третьяковской галереей в Москве и Русским музеем в Петербурге. Конечно, здесь меньше выставочных залов, но ведь и Пермь миллионная уступает в несколько раз двум нашим столицам.

Чуть выше по течению Ирени, текущей с юга на север, расположено село Колпашники.

Здесь располагается Подворье Кунгурского Иоанно-Предтеченского монастыря — Пророко-Ильинская пустынь.

А наш автобус двинулся далее вверх по Ирени, которая впадает в Сылву — самую большую реку Кунгурской лесостепи, аномальной для Уральского предгорья. Ирень и Сылва сливаются в районном центре — городе Кунгуре. Милый городок! Три года назад я провёл здесь два счастливых дня и три упоительных вечера в своём первом путешествии по Уралу. Фестиваль воздухоплавания, Белогорский монастырь, Ледяная пещера и сам городок с его многочисленными церквушками и тремя реками — это всё из того путешествия.

Но вот запечатлеть собор Кунгурского монастыря тогда не довелось — храм стоял покрытый строительными лесами. Зато нынче Никольский храм блестит как новенький!

После обеда в Кунгуре пошёл дождь, и на душе стало совсем уныло. Неотвязно преследовала мысль, что уныние к двенадцати смертным грехам причислили именно русские богословы — чтобы запретить своей пастве терять веру в любящего её Бога. Ну какое уныние может быть, скажем, в Крыму, на родине Христа? Там если даже летом и пойдёт дождь, то краткосрочный; а +25 может и в январе порадовать. А у нас… Перун = Илья-пророк небо свинцовыми тучами в июле обложит — и давай беспросветно неделю поливать! Холодно, грязно, уныло.
«На недельку до второго я уеду в Комарово…» — не поможет. А вот и село Комарово, что на реке Шакве — четвёртой в районе. Шаква, как и Бабка с Иренью, впадает в Сылву.

Последней в экскурсии была церковь Спаса Преображения в селе Каширино, что на правом берегу реки Сылвы. Увидев в окошко чудище в строительных лесах, большим усилием воли я заставил себя выйти из автобуса в промозглый ливень. И то потому только, что был обещан подъём на колокольню — это дело я обожаю.

После колокольни настроение испортилось ещё больше — путные панорамные съёмки не получились. Безо всякого энтузиазма, по инерции, последовал за экскурсоводом — зело энергичной женщиной. И тут взору открылась чудная панорама на реку Сылву.

Когда вернулись в Пермь, по закону подлости распогодилось и выглянуло солнышко. Чертовски измотанный, при пронизывающем ветре бросился на новенькую набережную Камы ловить последний закат в своём  путешествии.

А когда стемнело и пешком возвращался в гостиницу, на одной из главных площадей города довелось увидеть недавно установленный танцующий фонтан.

За три года, что я не был в Перми, город заметно преобразился в лучшую сторону, стал гораздо чище и ярче. Очень радостный симптом.

Прикипел я к Уралу. Пермь, Екатеринбург, Челябинск, Кунгур, Златоуст, Башкирия из далёких экзотических стран превратились для меня в близких друзей. Теперь Урал — это тоже моя Россия, как Москва и Петербург, Владимир и Суздаль, Золотое Кольцо и Псков, Крым и Кавказ, Нижний Новгород и Гороховец. Уральцы, радушные и сдержанные в эмоциях, хитрющие и простоватые, в чём-то неуловимо отличаются от нас, московитов. Но все мы — русские люди. И у всех у нас одна большая Родина. Постигать которую дай Бог чтоб хватило жизни.