Факты — упрямая вещь. Разрушение Кутимского завода

Иногда изысканно изложенное мифотворчество на ровном месте приводит весьма к пагубным последствиям. Для Вишерского края в том числе.

Выслушав или прочитав в источниках недостоверно поданную информацию, у всех нас рисуется в корне неверный образ территории. И происходит это по самой простой причине: кто-то когда-то за нас решил, что дореволюционной истории Вишеры нет, что глухую тайгу в тридцатые годы прошлого столетия всего лишь разбудил гудок бумкомбината. Да, именно так наша история подавалась десятилетиями…

Но все было не так. До революции Вишерский край жил вполне полнокровной жизнью. Однако об этом сознательно предпочли забыть. И потому за бортом истории оказались и экспедиции на территорию Северного Урала огромного количества именитых исследователей, и история железных и золотых рудников, и та же история Кутимского, Велсовского, Акчимского, Вижаихинского заводов. По сути, подлинную историю Вишеры почти предали забвению.

Наступили новые времена. Все больше и больше открывается документов об удивительной истории края, оцифровываются уникальные фотографии, в открытый доступ выкладываются интереснейшие документы. Но, увы, их либо не читают, либо вообще не придают никакого значения.

Вот и получается, что называя Вишерские заводы французскими, мы тоже идем против истины. Забывая, что в 1890 году за довольно короткий срок московский первой гильдии купец Эрнст Васильевич Шпис смог на Северном Урале с размахом развернуть свое дело – построить и пустить в Кутимский чугуноплавильный завод. И, заметьте, он был отнюдь не француз! Впрочем, об этом мы писали и не раз. Равно как и то, в 1909 году была создана ликвидационная комиссия по делам Волжско-Вишерского горного общества, и Кутимский завод был закрыт.

Но в новом путеводителе «В сердце пармы» к закрытию Вишерских заводов чудесным образом оказались причастны большевики. На странице 99 авторами так и написано:

«…Молодое государство большевиков играло мускулами, наращивало аппетиты и искало новые промышленные кормушки. Прожорливым Советам маленькое частное да еще и иностранное производство встало костью в горле, и ее без сожаления выплюнули. И масштаб не тот, и, как оказалось, не каждая кухарка, управляющая страной, способна вникнуть в технологические цепочки французов. Вишерские заводы были безжалостно закрыты».

Ну как же так? Что это за замечательный скачок в прошлое, который сделали большевики из 1917 года в год 1909-й? «Прожорливые Советы» что? смогли создать портал в прошлое?

Сегодня в Перми в библиотеке имени М. Горького пройдет очередная презентация проекта – зрелищное, масштабное действо. Но в той же Горьковке где-то книжных полках лежит прекрасная подшивка «Пермских губернских ведомостей», где черным по белому написано о разрушении Кутимского завода в 1907 году теми же французами.

Статья, вышедшая в свет 1 декабря 1907 года, подписана просто «Очевидец». Кто этот человек, описавший как это было, установить сложно. Публикацию пересказывать смысла нет, поэтому привожу ее полностью в авторском написании:

«Если я проживу на свѣтѣ и сто лѣтъ, то и тогда изъ памяти моей не изгладятся подробности той дикой сцены, свидѣтелемъ которой я былъ осенью текущаго года. Прямо невѣроятно, что все это произошло въ двадцатомъ столѣтіи, и при томъ не среди какихъ-нибудь кафровъ или готтентотовъ, а въ нашей матушкѣ Россіи, какъ никакъ, причисляющей себя къ культурнымъ странамъ. Мало того—иниціаторами этихъ дикихъ сценъ были представители самой культурнѣйшей страны въ мірѣ—образованные и изящные французы.

Но начну. Всего описать я не въ силахъ и кратко коснусь только наиболѣе характерныхъ, запечатлѣвшищихся въ моей памяти моментовъ этого достопамятнаго событія.

Еще лѣтомъ текущаго года администрація Кутимскаго завода (принадлежащаго акціонерному французскому волжско вишерскому о-ву) разсчитала большую часть рабочихъ, объявивъ, что заводъ скоро будетъ закрытъ, такъ какъ руда истощена. Тогда же нѣсколько заводскихъ зданий и рабочихъ бараковъ были обращены зъ уголь, которымъ поддерживалась доменная печь. Заводская дѣятельностъ начала переноситься на Велсинскій заводъ. Къ осени прекращена была и плавка въ доменной печи.

Въ прекратившемъ дѣятельность заводѣ еще осталось нѣсколько сотъ рабочихъ: пришлыхъ великороссовъ, татаръ, зырянъ и чердынскихъ жителей. Всѣ получили разсчетъ и собирались мирно выбраться изъ осиротѣвшаго завода.

Вдругъ служащіе завода объявили, что отъ французовъ вышелъ приказъ уничтожить посредствомъ огня (всѣ деревянныя постройки и что „матушку домну* французы будутъ взрывать на воздухъ. Сначала этому слуху не повѣрили,—такъ онъ показался дикъ. Но скоро пришло и объясненіе этого приказа: оказалось, что если зданія останутся на мѣстѣ въ цѣлости, то за нихъ придется платить земскіе налоги. Расчетливымъ хозяевамъ это не нравится и они рѣшили за лучшее уничтожить всѣ постройки.

Стоялъ ясный осенній день. Вершины старика Урала въ безмолвіи окружили со всѣхъ сторонъ котловину, въ которой расположился притихшій, теперь Кутимскій заводъ. Вокругъ массы домовъ, расположенныхъ безъ особаго плана, гордо высилась доменная печь.

Недалеко отъ нея расположилась небольшая деревянная церковь. За строеніями, въ сторонѣ отъ завода, шумѣла рѣчка Кутимъ, впадающая въ Улсъ. Деревянный мостъ былъ перекинутъ черезъ буоный потокъ. Отъ завода змѣйкой уходили въ тайгу рельсы конно-желѣзной дороги, соединяющей Кутимъ съ Усть-Улсомъ на разстояніи 35 верстъ.

Необычайная тишина царила на всегда шумномъ заводѣ. Казалось, онъ покинутъ всѣми обитателями. Но это было не такъ. Толпа рабочихъ въ нѣсколько сотъ человѣкъ собралась невдалекѣ отъ домны, къ которой въ это время подходила кучка людей во главѣ съ французомъ администраторомъ. Толпа в безмолвіи смотрѣла на нихъ—-эти люди дѣлали приготовленія къ взрыву домны.

Вотъ они покопошились около нея и бѣгомъ пустились въ сторону толпы. Наступилъ моментъ напряженнаго ожиданія… Страшный громъ, дымъ .и снопъ пламени. Толпа ахнула. Но домка стоить неподвиЖно, слегка только треснула; зарядъ малъ. Дѣлается второй взрывъ и на этотъ разъ камни летятъ кверху, домна разсыпается до основанія. Горы съ грохотомъ перебрасываютъ эхо во всѣ стороны, повторяютъ его и снова смолкаютъ.

Толпа оретъ. Глаза блестятъ. Инстинкты разрушенія разгораются. Въ это время администраторъ французъ обращается къ толпѣ со словами:
— Лёмайте вся! Будетъ водка и деньги!

Я не могу передать здѣсь, что совершилось въ эту минуту съ рабочими. Звѣрь проснулся въ нихъ. Съ дикими гиками они схватили топоры и бросились на зданія. Раздался страшный шумъ, трескъ. Щепы летѣли во всѣ-стороны, рубили все, складывали въ кучи и зажигали. Особенно страшны были татары. . Въ воздухѣ стоялъ многоязычный гулъ.

—Алла! Алла! —кричали, татары, взмахивая топорами и сокрушая, что попадетъ подъ руку.
— Руби! Жги! Такъ его, такъ!— кричали пришельцы русскіе, пересыпая восклицанія трехъэтажной бранью.
— Вай таче! Одья!—восклицали зыряне, работая въ потѣ лица надъ общимъ разрушеніемъ.
— Баско! Ще іица имъ въ хайло!— кричали чердынцы, весело потирая руки и даже приплясывая.

Но толпа вошла во вкусъ. Ей хотѣлось въ дѣло разрушенія внести разнообразіе, и оно было внесено.

Первое время, рабочіе вынимали оконныя оамы и складывали ихъ въ кучи, желая сохранить стекла. Но вотъ знаменитый на Кутимѣ силачъ татаринъ Ибрагимъ подошелъ къ рамамъ съ тяжелымъ полѣномъ еъ рукахъ и давай дробить стекла. Сразу нашлись подражатели и въ одинъ мигъ не осталось ни одного цѣлаго стекла. Рамы тащили въ костры.

Нѣсколько сотенъ колесъ лежало въ амбарѣ. Амбаръ разрушили, а колеса бросили въ огонь. Только французъ умолялъ сохранить желѣзо съ колесъа собрать его въ кучу.

Видимо, въ разсчета заводской администраціи не входило такое стихійное разрушеніе, но съ вошедшей во вкусъ толпой она уже была безсильна сладить. Хотѣли спасти отъ всеобщаго разрушенія корпусъ воздухонадувальной машины, стоющей очень дорого. Но и это не удалось. Около машины появился разъяренный силачъ—Ибрагимъ съ тяжелымъ молотомъ въ рукахъ. Онъ началъ наносить ужасные удары по самымъ нѣжнымъ частямъ механизма. Только искры сыпались, — да сплющивались мѣдныя части.

Толпа татаръ одобрительно кричала: „якши!“ Напрасно французъ умолялъ толпу: „не нада! не надо!*—толпа подожгла корпусъ и машина пропала.. Скоро всѣ зданія были разрушены и пылали на громадныхъ кострахъ. А толпѣ все еще хотѣлось разрушать.

— Ребята,—воскликнулъ одинъ изъ русскихъ,—принимайся за мостъ! На коего черта его оставлять то!

Всѣ точно обрадовались и кинулись къ .мосту. Быстро верхній настилъ оказался на кострахъ, а сваи были подрублены. Черезъ нѣсколько минутъ отъ моста остались одни жалкіе обрубки свай.

Къ вечеру не осталось ни одного зданія, кромѣ церкви, на которую не поднялись святотатственныя руки.

Удивительно, что среди рабочихъ нашлось не мало пьяныхъ. Откуда только они ухитрились достать водку? Вокругъ костровъ устроили пляски и даже пѣніе. Но люди жаждали еще и еще разрушенія. На этотъ разъ они удовлетворили свои инстинкты на несчастныхъ собакахъ, въ безуміи бѣгавшихъ среди хаоса разрушенія. Татары и русскіе хватали несчастныхъ животныхъ и бросали ихъ въ огонь…

Наступила ночь. Но зарево пожара не прекращалось и до слѣдующаго дня. Люди, совершивъ дикое дѣло, оставили пожарище. Только оставшіяся въ живыхъ собаки жалобно выли, заглушая своимъ вытьемъ даже трескъ огня. Жутко было.

Теперь снова воцарилась на этомъ мѣстѣ пустыня. Снова звѣри и птицы могутъ вернуться въ эти мѣста, оставленныя человѣкомъ. Недобрую память оставилъ о себѣ этотъ двуногій. Онъ принесъ съ собой только разрушеніе, онъ осквернилъ дѣвственную чистоту пустыни и, все разрушивъ и исковеркавъ, исчезъ. Долго не забудутъ этой двуножки гордыя вершины старика Урала, покой которыхъ былъ такъ неожиданно нарушенъ…

Очевидецъ».

Такие вот дела, уважаемые авторы проекта и наши читатели! Думаю, какие-либо комментарии по этому поводу будут излишни. Факты, как видите, упрямая вещь. И спорить с ними бесполезно.

Читайте также:
Места, где снимали фильм «Сердце Пармы»
Съемки фильма «Сердце Пармы» в Губахе