Поворотный круг

В этот раз Чусовая открыла нам страницу, связанную с научным и промышленным взлётом России в конце XIX – начале ХХ века. Русские люди придумывали и осваивали новые технологии. Первая радиоволновая телеграмма со словами «Генрих Герц», отправленная Александром Поповым и Петром Рыбкиным в марте 1896 года, была сродни гагаринскому «Поехали!»

Циолковский бредит полётами в космос и в 1903 году разрабатывает теорию реактивного движения. Русский физик Борис Розинг в 1907 году патентует первый аппарат с электронно-лучевой трубкой и фотоэлементом, прообраз телевизора. Сергей Прокудин-Горский, ученик Менделеева, открывает метод цветной фотографии. Илья Мечников открывает фагоцитоз и исследует клеточное пищеварение, в 1908 году став Нобелевским лауреатом.

В 1878 году Владимир Шухов строит в Баку первый в России нефтепровод, а четыре года спустя новороссийский грек Николай Бенардос патентует «электрогефест» — электрическую дуговую сварку металлов. Инженер Ипполит Романов в 1899 году разработал модели электрических кэбов, придумал и выполнил в металле электрический омнибус на 17 пассажиров, предвестник троллейбуса.

В 1904 гoдy Николай Жyкoвский формулирует теорему о подъёмной силе тела (крыла), обтекаемого идеальной жидкостью или газом, которая определяет развитие авиации.
В 1913 году Игорь Сикорский поднимает в воздух самолёт с семью пассажирами – «Русский витязь». В следующем году рассекает небо его легендарный гигант — тяжёлый четырёхмоторный бомбардировщик «Илья Муромец»…

Этот список можно продолжать долго, русская наука и инженерия осветила тёмные и неисследованные области лампой Лодыгина и свечой Яблочкова. Россия, как «Русский витязь» и «Илья Муромец», взлетала в новую эру. Из-за войн и революций этот полёт оказался прерван.

Будущий изобретатель телевидения Владимир Зворыкин бежал от гражданской войны через Екатеринбург в Омск. В Екатеринбурге искавший радиодетали Зворыкин ожидал расстрела – красные записали его в шпионы. В подвале Американской гостиницы (ныне художественное училище имени Шадра) он узнал, что большевики убили царя Николая II и его семью. Белые взяли город, и Владимир уцелел. Как и Сикорский, он эмигрировал в Америку.

В гражданскую войну остановилась жизнь Коноваловского завода на Чусовой, близ устья Сылвицы. Красноармейцы расстреляли служащих Коноваловского завода, железнодорожной ветки и моста. Завод вместе с Кушво-Сылвицкой железной дорогой, как «Титаник», получил смертельную пробоину. Его руины ушли в глубины чусовского леса. А ведь по тем временам Усть-Сылвицкий завод был большим проектом!

В начале ХХ века в Серебрянской даче Гороблагодатского округа готовился технологический прорыв в механизации. Электрические механизмы должны были валить лес, обработанные стволы подтягивались бы к заводу паровыми лебёдками. Шестирамный лесопильный цех и углевыжигательная печь непрерывного действия завершали разделку и обработку вековых сосен и лиственниц.

От Кушвы до Коноваловки протянули железную дорогу с девятью станциями. К 1915 году в Коноваловке был построен раскосный железнодорожный мост по технологии русского инженера Д.И. Журавского. Он развил решение Уильяма Гау и создал теорию прочных мостов с ажурными фермами. Паровозы буквально пролетали над Коноваловкой по мосту и скрывались в лесу, где для них было построено депо.

Управляющим завода был назначен Осип Яблонский.  Около устья Чувашки он выстроил двухэтажный дворец с яблоневым садом. От берега Чусовой мы поднялись в лес к этому месту. От дома Яблонского остались одни фундаменты и затопленное подполье.

За руинами дома Яблонского я нашёл, что искал. Остался кое-где след от дороги, ведущей в гору. Ну не пешком же Осип Самойлыч изволили передвигаться! И мы отправились в лес — на поиски Коноваловского депо.

Коноваловский лес

Железнодорожный порядок до сих пор царит в сумрачных лесах, подступающих к весёлым, солнечным лугам на берегу Чусовой. Боры расчерчены линиями просек, вырубок, бывших дорог и канав. Мы вступили в этот лес и сразу ощутили, что он какой-то особенный. Немного земляники и почти нет грибов, хотя прошли дожди и было тепло.

Здесь тихо. Не слышно птиц, не видно ни зверей, ни их следов. Это «кладбищенский» лес на месте погибшего завода.

Мы пересекали одну «линию» улочек за другой, тут и там на глаза попадались обвалившиеся ямы подполов бывших домов, остатки каменных оснований с кирпичной кладкой. На верхних улицах они попадались всё реже. Порой лес становился непроходимым. Но мы упорно продирались дальше. Лес молчал, заваленный буреломом.

Наконец, мы вышли к обводной канаве вдоль полотна бывшей узкоколейки. В ней частоколом проросли сосны. Попался фундамент полустанка или дома обходчика. Я примерно представлял себе схему железной дороги и местоположение депо, но только примерно.

Куда ехал Осип Самойлыч? Наверное, вдоль путей? Параллельно «железке» шла последняя линия, и мы пошли вдоль неё. Она стала спускаться к долине Чувашки, стало понятно, что там – тупик. Но ведь паровозы как-то поворачивали к депо?

Кружить по лесу, поворачивая обратно, не впервой. Так бывает, когда не следишь за направлением при ходьбе, и на каждом шагу чуть-чуть поворачиваешь. Однажды я с другом бродил у Белого камня, который неподалёку от горы Азов. Вышли мы к посёлку Зюзелька и решили пойти до п. Северского. Шли вроде по солнцу, разговаривали, глядь – а мы снова в Зюзельке. Круг получился. Поворотный круг!

Это когда поют про новый поворот, новое направление, двигаются куда-то «вперёд» – и возвращаются на прежнее место. Только корыто уже разбитое. История – это и есть Поворотный Круг. Она повторяется, и особенно у тех, кого она не учит. Снова да ладом! Что ещё тут скажешь.

И опять была война, Великая Отечественная. И снова были невероятные взлёты, гагаринское «Поехали!» и приземляющийся «Буран». И снова были падения. Опять закрываются заводы, превращаясь в торговые склады… Вращается со скрипом маховик Поворотного круга России. Куда теперь?

Титаник на глубине

Мы уже собрались возвращаться к палатке, сделав круг. И вдруг что-то подсказало мне залезть на одну горочку. Я увидел ещё одну линию полотна, уходящую под углом в обратную сторону, а рядом – въезд на насыпь. Это придало нам сил, и поиск продолжился.

В этом месте Царь-Лес просветлел, будто порадовался за нас. Солнышко заиграло на покатых склонах, уходящих вверх. Нам предложили угоститься шикарной черникой, ягоды которой были как мячики.

Вместо ходьбы по бывшей линии узкоколейки мы стали подниматься на насыпь. Было видно, что она рукотворная. Горка поднималась всё выше, украшенная белыми серебристыми мхами.

На ней обнаружились ямы, будто окопы. Похоже, это следы фундаментов путейских помещений и казарм. Как правило, рядом с депо отдельным посёлком жили инженеры, ремонтники и паровозные бригады.

Шерсть на загривке поднялась, я почуял близкую добычу. Впереди манил подозрительный просвет. Железнодорожная линия оставалась внизу. Неожиданно мы наткнулись на каменный фундамент круглой формы. Поворотный круг для паровозов? Не похоже.

Поворотный круг обычно располагался непосредственно перед депо. Он нужен, чтобы направлять локомотивы в стойла веерного депо, и чтобы осуществлять поворот их на линию. Для его устройства в котлован помещают ферму. Ферма с локомотивом вращается и поворачивает его на любой угол.

«Поворотный круг опирается на среднюю поворотную опору и на две кольцевые опоры, выполненные в виде катков, опирающихся на круговой рельс, уложенный в котловане круга. Круги небольшого диаметра поворачивали вручную. Для облегчения и ускорения поворота круги диаметром более 18 м делали с электроприводом», – говорит Большая энциклопедия транспорта (под ред. Н.С.Конарева, 2003 год, ссылка на сайте РЖД).

Значит, мы нашли фундамент здания мастерских, потому что остатки круга должны быть в виде котлована, а не каменной насыпи. На этом мои мысли оборвались. Потому что я увидел … «мост»!

Да, под кронами сосен плыли ажурные арки, словно от древнеримского водовода. Мираж?! Нет! В самой глубине чусовского леса показалась рубка затонувшего корабля. Это было Коноваловское депо.

Ура! На радостях мы скатились вниз с насыпи к линии. Не разбирая пути, мы помчались по ней, рискуя сломать ноги. И угодили в котлован. Вот он, поворотный круг!

Наполненный мхом, как илом, он был неглубоким для нас. На дне росли цветы, рядом перевалились упавшие деревья. Главное — что было за ним! За ним светились окошки депо.

Паровозы стояли в стойлах, вокруг сновали ремонтники. Один наполнял песочницы паровозов песком, другой заливал воду уставшим локомотивам. Молодой парень с чумазым от угольной пыли лицом поднимал тачку по эстакаде к тендеру. Он кричал что-то весёлое товарищам, скаля белые зубы. Но его слова терялись в грохоте молота из кузницы и шипении пара, который травили железные мамонты.

Всё это виделось и слышалось, когда мы вплотную подобрались к стенам огромного здания. За сто лет на чусовской глубине они покрылись голубыми лишайниками, будто кораллами.

Мы открыли защитные скафандры.  Перед нами был «Титаник».
Отдавая дань уважения, мы стояли у него с непокрытой головой. Лес молчал.

Предыдущие рассказы из серии «Затерянные миры»:

1. Тень вогульского пня. Дорога в Копчик

2. Первозданный Копчик. Чусовские вогулы

3. Грань красоты. Деревня по имени Копчик

4. Коноваловский плёс. Река Чувашка

5. От блеска к забвению. Дом Яблонского