Фотий Ильич Швецов — выдающийся уральский инженер

Поэт Василий Жуковский:
«Жаль очень, что я не записал многих выражений Швецова»

Он нашел глыбу малахита гигантских размеров, открыл богатые месторождения золота и платины, первым в России начал внедрять на производстве энергоэффективные технологии.

В 1835 году, в мире минералогии, произошло, без преувеличения, чудесное событие. На Урале при разработке Меднорудянского рудника, находившегося на территории Нижнего Тагила, показалась глыба малахита фантастических размеров. В сущности, это была малахитовая скала весом 260 тонн! Сенсационная находка стала известна не только в стране, но и за рубежом, привлекла внимание специалистов и широкой публики. В печати глыбу назвали «превосходящей всякое вероятие». Некоторые впечатлительные наблюдатели расценили появление малахита в таком огромном количестве, как дело почти мистическое, поговаривали даже, что сама хозяйка Медной горы открыла молодому инженеру Фотию Швецову, руководившему рудником, свои кладовые.

Любопытный и любопытствующий

Но, при ближайшем рассмотрении, можно убедиться в том, что у чуда есть вполне рационалистическое объяснение и ряд необходимых условий. Для этого вернемся на полтора десятилетия назад, когда заводовладелец Николай Никитич Демидов, представитель четвертого поколения знаменитого рода, выступил с инициативой — особо одаренных выпускников Выйского училища, готовившего специалистов для Нижнетагильских заводов, направлять для дальнейшей учебы за границу.

В числе этих одаренных выпускников оказался и Фотий Швецов. В шестнадцатилетнем возрасте он отправился во Францию для обучения в парижской Горной школе, считавшейся тогда самым передовым и престижным учебным заведением этого профиля. Один из преподавателей — Пьер Бертье писал Н.Н. Демидову: «Обучающийся Швецов уже сейчас может управлять горным предприятием, умножая Ваши славу и репутацию…». За годы учебы он посетил основные центры горно-металлургической индустрии Франции, ряд промышленных районов, входящих ныне в состав Италии, Австрии, Венгрии, Чехии, Германии.

Окончив с отличием Горную школу и пройдя стажировку в Англии он, в марте 1828 года прибыл в Петербургскую контору Демидовых с целью получения дальнейших инструкций. Кроме того, двадцатитрехлетний инженер желал знать, что думает руководство о его предложениях по улучшению деятельности Нижнетагильских заводов, которые он направил Н.Н. Демидову еще в конце 1827 года. Это не было прожектерство или самонадеянность, а насущная потребность творческого ума и деятельной натуры. Конторские приказчики, не привыкшие к столь раннему проявлению инициативы и настроенные в целом консервативно, ограничились лишь выдачей четких инструкций. «Нынешнее лето Вам при заводах должно более провести в виде любопытного и любопытствующего посетителя, имеющего целью показать свои дарования».

В Нижнем Тагиле, куда прибыл Швецов вскоре после посещения Петербургской конторы, его встретили радушно, управляющий заводами Любимов оказал достойный прием, пригласил обедать у себя дома и окружил заботой и вниманием. Действовал он согласно установке Н.Н. Демидова: «Оной Фотейко, будучи от Бога одарен умом да иными способностями за десятерых, для заводских дел и своих проджектов, ни в чем нужды знать не должен». «Он верно отыщет рудное золото, свинец и серебро. Я почти уверен, что коль скоро Фотей Швецов явится в заводы, то вы, с помощью его познаний, как по механической, так и по горной части, гораздо скорее успеете в усовершенствовании средства выделывать железо на английский манер в воздушных печах» — писал Николай Никитич приказчику Нижнетагильских заводов П.С. Макарову. Сам же Швецов, так формулировал свои приоритеты. В письмах Н.Н. Демидову он сообщал, что видит «жизненную цель в том, чтобы быть полезным своим родителям, своим соотечественникам — рабочим, своему отечеству».

В экспедиции барона Гумбольдта

Вернувшись в Нижний Тагил, Швецов не удовольствовался ролью «любопытствующего посетителя» и занялся делом. К началу 1829 года он подготовил и послал в Петербургскую контору описания платиновых приисков и нового медного рудника, а также приступил к опытам по пудлингованию (производству железа в воздушных печах). Во время подготовки к эксплуатации серебросвинцового рудника на горе Бортевой обнаружил золотую жилу и залежи хромистого железа, содержащего зерна платины.

А летом принял участие в экспедиции знаменитого ученого Александра фон Гумбольдта, немецкого географа, натуралиста и путешественника, одного из основателей географии как самостоятельной науки, с которым познакомился в Европе. Барон Гумбольдт прибыл в Россию по приглашению правительства. В письме министру финансов Е.Ф. Канкрину он сообщал, что его особенно интересует Урал и упоминал о Швецове: «Недавно я видел здесь также одного очень способного молодого русского минералога г. Швецова из Нижне-Тагильска на Урале, который долго учился во Франции». Канкрин, стремясь во всем пойти навстречу известному ученому, отвечал: «…г-ну Швецову я также постараюсь быть полезным». Кроме того, Гумбольдт обратился в демидовскую Петербургскую контору с просьбой, чтобы Швецов сопровождал его в экспедиции.

В течение лета 1829 года ученые объехали почти весь Средний и Южный Урал, побывали в Нижнем Тагиле, где познакомились с основными металлургическими производствами, спускались в Меднорудянский рудник, осмотрели недавно построенную паровую машину Ефима Черепанова. «Я проехал с ним (Гумбольдтом) сначала ту часть Урала, которая находится в Ваших владениях. Представил ему свои соображения об этом богатом крае и, в частности, о горе Бортевой. Он полностью разделяет мое мнение, еще больше утверждает в выводах о наличии там горной породы, сопровождающей жилу сереброносного свинца», — писал Ф.И. Швецов П.Н. Демидову (наследнику Н.Н. Демидова) 19 июня 1829 года.

После знакомства с платиновыми приисками Гумбольдт в письме известному французскому ученому Д.Ф. Араго отметил, что Швецов «который имел честь учиться у Бертье и знания и энергия которого были очень полезны в нашем путешествии по Уралу, открыл хромистое железо, содержащее зерна платины». Барон Гумбольдт, впоследствии, отблагодарил уральского инженера за оказанную ему услугу. Именно по ходатайству ученого крепостной Ф.И. Швецов получил вольную в 1830 году.

Управлять по науке

Вскоре после окончания экспедиции Швецов был назначен управляющим Меднорудянским рудником. К этому времени добыча медной руды сократилась вдвое, использовалось устаревшее оборудование. Рудник, еще обладавший в то время огромными запасами и имевший значительный ресурс для развития, приходил в упадок. Для Швецова открывалась хорошая возможность применить свои знания и доказать необходимость модернизации производства.

Открытие в 1835 году знаменитого на весь мир Меднорудянского месторождения малахита, так поразившее воображение современников, в сущности, стало прямым следствием проведенных на руднике преобразований, в результате которых, работы были организованы по всем правилам горной науки. В заметке в «Горном журнале», где речь шла об уникальной находке, в частности, говорилось: «Сими рудниками управляет воспитанник Парижской Горной школы г. Швецов, который в 1831 году с 24 сажен (50 метров), опустив работы на 42 саженную глубину открыл нарочитое богатство медных месторождений». А, собственно, малахит, это и есть концентрированная медная руда. Там же есть описание самой глыбы: «Малахит лежит в виде длинной, от севера к югу наклонной плоскости, вид имеет крупно и мелко почковатый, и венчатый, цвета от темно-зеленого до высокого бирюзового, выходящаго с превосходными в полировке фигурами». О находке Фотий Ильич сообщил Губмольдту и Анатолию Демидову, зарубежная пресса также поместила ряд публикаций, в частности, газета Temps от 2 сентября 1835 года. За вклад в развитие геологии Швецов был принят в состав Санкт-Петербургского Императорского минералогического общества.

На фоне шума вокруг малахита производственные и экономические показатели деятельности рудника отошли как бы на второй план, но любому специалисту было понятно – четырехкратное увеличение производительности – это едва ли не менее чудесное достижение, чем открытие подземных богатств. Кроме того, Швецов создал систему обогащения бедных руд, которые прежде выбрасывались в отвалы, построил 10 медеплавильных печей.

Малахитовый бум

Со второй половины 1830-х годов в мире начался малахтиовый бум, в моду входят изделия из малахита, спрос на полудрагоценный уральский камень стремительно растет. Тагильский малахит поступал на рынок в больших количествах, например, 25 тонн были поставлены для отделки колонн главного алтаря Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге, около 20 тонн использовано для создания уникальных изделий, представленных на первой Всемирной выставке в Лондоне, которые произвели там настоящий фурор и поразили ее гостей и участников своими размерами. Например, двери четырехметровой высоты и двухметровой ширины, отделанные малахитовыми пластинами и гигантские вазы из цельного камня. Очередь в русский павильон, где эти раритеты находились, простиралась на сотни метров. Одну из таких ваз приобрела в свою коллекцию королева Виктория, лично посетившая экспозицию.

Впрочем, английская королева, была не первой из числа европейских монархов, узнавших о существовании тагильского малахита. Еще задолго до лондонской выставки, в 1837 году, будущий российский император Александр II посещал Нижний Тагил в ходе своего путешествия по стране, спускался в Медрорудянский рудник на глубину 130 саженей, где залегала знаменитая глыба, и собственноручно отколол от нее маленький кусочек. Экскурсию по достопримечательностям округа Александру Николаевичу и его наставнику Василию Жуковскому проводил Фотий Швецов. Позднее Жуковский отметил в своем дневнике: «Жаль очень, что я не записал многих выражений Швецова».

Успех рудника и всемирная известность тагильского малахита не отвлекли Швецова от тех идей и целей, которые он ставил перед собой еще в годы учебы, а затем презентовал Н.Н. Демидову и руководству конторы. А именно – провести на Нижнетагильских заводах масштабную модернизацию, как того требовало время и ситуация на рынке. В 1839 году у него появилось больше возможностей в реализации своих планов после назначения управляющим Нижнетагильскими заводами по технической части. Именно Швецов стал тем двигателем, который помог перевести заводы от мануфактуры на индустриальные рельсы.

Машиностроительный «кластер»

Начал он с решения вопросов энергоэффективности. К этой теме мировая инженерная мысль тогда только приближалась, в Европе и России были единичные опыты, не имевшие системного применения. В этом же 1839 году Швецов приступил к опытам по «использованию теряющегося жара» медеплавильных печей. 1 января 1840 года первая в России установка такого типа вступила в строй. Котел паровой машины нагревался отходящими горючими газами четырех медеплавильных печей, и машина приводила в действие воздуходувки для 10 печей. Это нововведение позволило в разы сократить расход древесного угля и дров, служивших тогда основными видами топлива.

Другой проект Швецова был связан с машиностроением. При Выйском заводе, который находился на территории Нижнего Тагила, с конца 1810-х годов действовала «механическая фабрика», созданная Ефимом Черепановым. Здесь Черепановы строили свои паровые машины. В лице Швецова, приехавшего на заводы в 1828 году они нашли горячего сторонника всех своих начинаний. К 1831 году были построены две паровые машины для откачки воды из рудника. В 1834 году они построили первый российский паровоз, для его испытаний была проложена первая чугунная дорога с паровой тягой. После того, как Швецов возглавил техническую часть на заводах дела у Черепановых пошли быстрее. Только в 1839 году они ввели в строй еще три паровые машины. В 1841 году также при поддержке Швецова построили пароход.

Мечтая расширить машиностроительный «кластер» он создал машинную «фабрику» и при Нижнетагильском заводе. Начиная этот проект, он ставил весьма амбициозные цели — наладить современное, серийное производство паровых машин, отвечавших тогдашним мировым стандартам качества и способных конкурировать с английскими. Речь шла, в частности, о постройке машин корнуэльского типа с расширением пара являвшихся тогда последним словом техники. Параллельно он формулирует одно из стратегичексих направлений развития тагильских заводов на многие годы вперед. Понимая перспективы железнодорожного транспорта и находясь, по сути дела у его истоков в России, Швецов хотел, чтобы заводы начали производить рельсы. Результатом успешных опытов Ф.И. Швецова, П.П. Мокеева и И.Ф. Макарова стало решение собственников «принять на себя приготовление ежегодно до 100 тыс. пудов рельсов».

Но, к сожалению, не все из названных проектов были реализованы в той мере, как хотел Фотий Ильич, а некоторые и вовсе со временем забыты. На заводы был назначен новый управляющий Антон Кожуховский, который видел в Швецове конкурента и придерживался совсем иных взглядов на вопросы развития производства. В частности, он делал ставку на зарубежные технологии и специалистов, Швецов же считал, что и своими силами мы можем выпускать продукцию мирового уровня. Он постоянно продвигал эту идею, иногда находил поддержку, но больше в частностях, чем на уровне системных решений. Даже успех черепановского проекта по созданию паровоза не убедил Анатолия Демидова в том, что на тагильских заводах можно организовать серийный выпуск паровых машин и открыть этим новое и весьма перспективное направление деятельности. Паровоз, выполнив свою презентационную функцию, когда его показали приезжавшему в Нижний Тагил наследнику Российского престола цесаревичу Александру Николаевичу, еще какое-то время работал, а потом был списан в утиль за ненадобностью.

Забыли, чтобы вспомнить

Так, после 20 лет честной службы Фотий Швецов, которого Анатолий Демидов называл самым способным человеком на Урале, в результате противоречий с Кожуховским был вынужден уйти с Нижнетагильских заводов. Дальнейшая его судьба печальна и трагична. Лишившись любимого дела, пытался заняться коммерцией, приписался к московскому купечеству. В Томске хотел организовать пароходную компанию, но успеха это начинание не имело. Умер он в 1855 году в Томске, в одиночестве, забытый всеми.

Справедливость же, как это водится у нас, все-таки восторжествовала, но лишь спустя много лет. В 2013 году, по сохранившемся чертежам, был заново отстроен дом, где жил Фотий Ильич. Это здание стояло полуразрушенное с начала 1990-х годов, раньше в нем размещались различные организации. Сейчас здесь открыт филиал Нижнетагильского музея-заповедника «Горнозаводской Урал», работает экспозиция, посвященная выдающемуся российскому инженеру Ф.И Швецову.

Автор статьи: Алексей Коряков, журналист, научный сотрудник Нижнетагильского музея-заповедника «Горнозаводской Урал»