Урал всегда служил прибежищем непокорным. Вот и многие старообрядцы ушли из Центральной России на Урал. Для самостоятельных путешественников по Уралу это может быть интересным самостоятельным маршрутов, включающим в себя г. Касли и его достопримечательности и озеро Сунгуль. Город Касли и Каслинское литье: маршрут для автопутешественников, описание, как добраться, фото
Об истории старообрядчества на озере Сунгуль рассказывает Сергей Анатольевич Белобородов:
«Вскоре после приобретения купцом-старообрядцем Л.И. Расторгуевым Каслинского (1805 г.) и Кыштымских (1809 г.) заводов (юг Екатеринбургского уезда, ныне – Челябинская обл.), рядом с ними возникло несколько старообрядческих скитов, самыми значительными из которых были мужской на оз. Сунгул (ныне – Сунгуль) и женский на оз. Анбаш. Произошло это около 1811 г.
«Скиты сии состоят из нескольких изб, называемых кельями, в которых живут одни отдельно, а другие по несколько человек вместе. Есть у них и общая часовня, в которой по праздникам отправляют по старым книгам всякого рода службу, кроме обедни». В 1820-е гг. число скитских жителей увеличилось настолько, что полиция устроила несколько масштабных «выгонок» и, как казалось, покончила со скитами.
После того, как в 1850-е гг. мужской скит на одном из островов оз. Сунгул окончательно распался, хранителем скитских традиций некоторое время оставался лишь о. Макарий (Митрин). Для него это было достаточно просто, поскольку формально он числился единоверцем. Макарий поселился неподалеку от прежнего скита (но уже на берегу озера), где выстроил дом-крепость. Однако в 1862 г. власти узнали, что Митрин вновь «уклонился в раскол». Каслинский становой пристав Кайзенрейх несколько раз проводил в обители обыски, конфисковывал книги и даже «делал распоряжения» о закрытии скита, но все было тщетно. В ответ на это Митрин вновь переселился на остров, где с единомышленниками поставил четыре избушки. Власти еще несколько раз пытались найти на о. Макария управу. Наконец, в 1884 г. затянувшееся судебное дело закончилось полным оправданием скитника и снятием с него всех обвинений.
В конце XIX в. один очевидец сообщал: «На озере Сунгуле, верстах в 10 от Каслей, доживают свой век дряхлые остатки когда-то значительного раскольнического скита часовенного согласия… Скит теперь не велик: и десятка не насчитается живущих в нем. А было время – да только давно оно миновало, – когда эта обитель видела лучшие дни. Десятками считалось в ней братий. Широкой волной лились подаянья на нужды скита и с тихого Дона, с Москвы и с дальней богатой Сибири. Но времена изменились. «Древлее благочестие» в миру оскудело. Ослаб и прилив подаянья. И скит умалился, упал».
Приведенная выдержка из отчета каслинского миссионера, вроде бы, однозначно свидетельствовала о полном упадке Сунгульского скита. Однако православный священник даже не догадывался, что именно в это время началось возрождение обители, правда, уже как женской.
Женский скит на Сунгуле
Почему-то, все, кто писал о нем, начинают историю этой обители лишь с начала XX в. А это не совсем верно. Была «предыстория», и весьма любопытная.
Впервые о небольшом женском старообрядческом ските, находившемся на берегу Сунгула упоминается в документах еще в середине XIX в. Однако в 1865 г. он был разорен властями, а его «насельницы» во главе с матушкой Вассой (Первушиной) перебрались на жительство в Каслинский завод. Там они «имели жилища и пропитание от своих единомышленников местных жителей Теплякова, Востротина и, в особенности, Максима Шубина».
В конце 1880-х гг. в поселке Каслинского завода возник скит «семейного типа», основанный черноризцем Никоном (Корякиным). Мне удалось восстановить отдельные этапы биографии этого интересного человека. Первые известия о нем содержатся в донесениях окружного миссионера о. Николая Смирнова, составленных в декабре 1864 г. Там сказано, что замеченный «в бродяжничестве и скитничестве» крестьянин Никита Корякин скрылся из своего дома «в Урал, на гору Юрму, с женой и дочерью, где дочь училась и грамоте».
Действительно существующая гора Юрма (высотой более 1000 м) находится на северной оконечности Таганайского хребта на границе Пермской и Оренбургской губерний (в 20 км к западу от нынешнего г. Карабаша). Это труднодоступное место еще с конца XVIII в. было облюбовано старообрядцами, устроившими здесь несколько скитских поселений. В одном из скитов Никита принял иноческий постриг и провел там более 20 лет. Неизвестно, какие причины побудили Корякина вернуться в конце 1880-х гг. на родину. По данным 1895 г., приведенным в отчете екатеринбургского окружного миссионера, «лжеинок Никон (он же Никита Корякин), лет 60, имеет [в Каслинском заводе] собственный каменный дом и достаточные средства к жизни; у него проживают несколько девиц-раскольниц», а наставницей у них была прошедшая скитскую «школу» дочь Корякина.
В 1902 г. Никон умер. После этого его дочь, она же – настоятельница скита, приняла решение о переезде на берега Сунгула, что и было осуществлено примерно в 1903 г.
После революции большинство скитниц переселились сначала «на Тюменьщину», а потом еще дальше – «в Колыванскую тайгу». Но на Сунгуле продолжали проживать около десятка монахинь и белиц (до 1931 г., когда обитель была окончательно закрыта, а старицы арестованы сотрудниками НКВД).
Текст и иллюстрации Сергея Анатольевича Белобородова
(1) Сергей Анатольевич Белобородов | Facebook
