Просторы Вишерского Урала всегда были привлекательны для различного рода вольных людей, желающих жить вдали от основной цивилизации и общественных институтов. Да и сама по себе Вишера была открыта всем, кто уходил в те бескрайние дали в поисках свободы и независимости. Староверы, бежавшие от преследований, находили своё пристанище в глухих таёжных уголках заповедной Вишеры. При этом чем глубже они заходили, тем сильнее считалась у них вера. Чем более суровые условия их ожидали, тем более выдержанней и крепче они верили в Бога, уповая лишь на Его милость.
Да, отшельники были во все времена, в любом обществе когда-либо имелись такие люди, для которых свобода, независимость и вольная жизнь, это не просто слова, но нечто совершенно иное, чем для простого обывателя. Свобода и воля для таких людей — это то, что даёт им силы, что заставляет действовать, преодолевать преграды и невзгоды, бороться и не сдаваться.
Кордон Лыпья, здесь 18 лет постоянно живут супруги Смирновы Сергей и Алевтина. Инспекторы заповедника «Вишерский». Когда заканчивается летний турсезон и последние инспекторы-«вахтовики» покидают охранный пост на берегу Вишеры, на Лыпье наступает полная тишина. Только раз в году — обычно в июне — Сергей Валентинович и Алевтина Ивановна отправляются на большую землю к дочери.
Баба Сима
Когда-то на Лыпье жила баба Сима. Это Серафима Пантелеевна Собянина, отшельница. Придя на Вишеру с Колвы вместе с родственниками в далеком 1932 году, она прожила на таежном хуторе в устье реки Лыпьи 62 года и стала еще при жизни настоящей вишерской легендой.
…Поселилась семья Пантелея Собянина в излучине при слиянии рек Вишеры и Лыпьи. Семья Собяниных — отец, двое сыновей, дочь Сима жили без матери. По документам Сима считалась 1918 г.р., но как в действительности — никто не знает: при перемене документов то ли сбавили, то ли добавили ей года, чтоб не забрали на принудительные работы в колхоз. Скотины всю жизнь держали на хуторе много — лошадь, коровы.
В 40 годах организовалась в поселке Велсе рыбартель, Собянины-братья пошли в нее. Ловили хариуса неводом, налима вершами. Ездили сдавать рыбу, а потом и вовсе перебрались в поселок — привыкли к цивилизации, обзавелись семьями. Позднее туда уехала и дочка бабы Симы, выучилась, завела семью, работала на Велсе начальником почты.
Баба Сима с мужем и отцом оставались на хуторе. Жизнь была нелегкая: колхоз в один год не смог накосить сена, забрали сено у Собяниных. Все немалое хозяйство осталось без корма. Снег лежит в этих краях с октября по май включительно, а когда и больше. Брала быка, ехала в лес, валила деревья — рябину, осину — зимний корм лосей, распилив, быком притаскивала на хутор, тем и кормили скотину.
С 1960 годов постоянными гостями на Лыпье стали геологи, каждый сезон отправлялись в горы экспедиции. На Лыпье была их база, склад. Бабу Симу принимали сторожем.
…Оба мужа бабки Симы погибли трагически. Первый утонул в середине 80-х. В то время отец умер, хозяйство требовало мужских рук. Второй муж, которого она приняла, сжег по неосторожности дымокуром дом и хозяйственные постройки со скотиной. Уцелела только конюшня, ее и приспособили под временное жилье. Баба Сима не могла пережить трагедии: сгорело нажитое годами, собираемое по крохам, вся домашняя утварь, а самое главное — охотничье и рыболовное снаряжение, без чего немыслима была в тайге их жизнь. Большей частью все это было самодельное, что мастерили еще с отцом. Уехала к дочке в поселок. Мужик остался, но зимой пропал. Искали вертолетом, охотники, милиция, по весне снова искали… В тайге одинокому человеку пропасть легко: в болото угодить, в речку, а то и под самострел, настороженный на зверя.
Как рассказывают, бабка Сима была добычливее многих охотников, по звериным тропам вокруг хутора в радиусе нескольких километров были расставлены ее капканы и самострелы. Охотники, увидев на деревьях бабкины засечки — узкие и длинные, знали: дальше делать нечего, здесь бабкины угодья.
В поселке она не прижилась: все одергивали — не так делаешь. Стала потихоньку собирать домашнюю утварь. Зачем тебе? Дома все есть. Считали помешавшейся от своей беды. Весной она вернулась на хутор и стала жить одна. Скотину уже не держала, все хозяйство — две собаки да заморыш-котенок.
Ко времени организации в 1991 года заповедника бабка Сима стала уже местной легендой. Со своим колоритом, домом, восстановленным на свой лад из уцелевших построек бывшего хутора, темным староверским бытом — она представлялась живым музеем старины и едва только не упоминалась в путеводителях для гостей заповедника. Всякая группа или экспедиция, сплавляясь, делала остановку на хуторе. Бывали у нее даже американцы, хвалилась потом: подарили моментальную фотокарточку и молитвенник на каждый день. Она хранила его в сундуке.
Мало кто знает, но это факт. Баба Сима нередко помогала бежавшим заключенным. Не секрет, что места у нас такие – где находились зоны. А зона – это особое место, где за жизнь человеческую порой не дают и гроша. Поэтому и проиграть в карты человека – дело нехитрое. Вот и бежали проигранные, прятались в укромном месте недалеко от дома бабы Симы. Им она всегда приносила и одежду, и еду. Разумеется, начальники В-300 об этом знали, нередко говорили Серафиме Пантелеевне, чтобы она сдавала беглецов. На что она всегда отвечала: «Вы мне за это денежку дадите. А мне она не нужна. Мне важно хорошее отношение людей…»
Умерла баба Сима зимой 1994 года.
Жизнь бабы Симы и вот теперь и семьи Смирновых, оказавшихся на краю обитаемого мира, — скрытая от глаз посторонних вера и твердокаменная убежденность, что иначе нельзя. С хутора Лыпья открывается вид на величественный Тулымский хребет. Поднимаясь над лесом, над извивами и петлями рек сверкает снегами, а летом — белизной камней Тулымский Камень. Баба Сима величала его самим Уралом…
А почему нет «Опубликовать в …»?
У меня есть кому показать Ваши статьи в ОК
И не работает «Войти через «?
В редакторе «Оставить комментарии» переведите пожалуйста, текст в кнопках на русский язык.
Я учил немецкий в школе, английский не знаю. А текст иногда надо сверстать правильно. От этого зависит восприятие сообщения в комментариях.