В конце августа 1982 года мой друг Женя Шевченко (он же Циркач, а много позднее – отец Евгений, настоятель арамильского храма под Екатеринбургом, ныне покойный) позвал меня в поход на Денежкин Камень. Он советовался со мной по поводу маршрута. Я предложил включить участок Кутима, но Женя сказал, что там стоит изба, в которой живет очень нелюдимый человек, долго сидевший по тюрьмам, а возможно, даже беглый зэк. Про его нелюбовь к туристам Жене рассказали в городском клубе туристов и посоветовали сторониться отшельника, который не любит, когда его тревожат.
В общем, я вскоре забыл про этого человека. Мы прошли небольшой маршрут по окрестностям Денежкина Камня и остались им очень довольны.
Зимой 2015 года я был в Североуральске на презентации замечательной книги Миши Цыганко «Каменный узор земли Вагранской». Там мне в частной беседе напомнили о странном отшельнике, жившем некогда в североуральских лесах, предложив включить в книгу тайн историю знаменитого лесного жителя. Звали его Сергей Петрович Аликин, и поведали мне о нем много разных историй.
Судьба-загадка
Родился Аликин в лихом 1918 году в семье видного большевика, члена ВКП(б) с дореволюционным стажем. В 1920-х годах Петр Григорьевич работал директором Баранчинского электромеханического завода, что находится в пределах нынешней Свердловской области. Отличился и был командирован в Москву, а в 1932–1934 гг. – в Германию советником советского посольства, затем работал в Польше и во Франции. Там за границей мальчик Сережа учился в школе, дружил с местными мальчишками и изучил несколько европейских языков.
Москва, куда отец вернулся после командировки, показалась Сереже бедной и убогой – даже при спецпайках отца, занимавшего значительный пост в ведомстве С. Орджоникидзе.
В 1937 году в стране начались массовые репрессии. Петр Григорьевич Аликин «сидел на вещах», ожидая ареста, но сия участь, по счастливой случайности, его миновала, а вот в биографии нашего героя с 1937 года начинаются нестыковки, загадки и разночтения. И это продолжается вплоть до «холодного лета» 1953 года.
Наиболее распространенная версия утверждает, что Сергей стал военным летчиком, служил в Арктике, воевал, был сбит под Смоленском, выходил из окружения и был арестован по подозрению в сотрудничестве с немцами. Один из любимых тостов Аликина: «За тех, кто в воздухе, а меня под Смоленском сбили, сволочи!»
Согласно другим его же рассказам, он был репрессирован еще до войны, попал на Колыму, откуда бежал. Некоторые в воспоминаниях об Аликине указывают на его участие в воровских сходках (о которых он якобы рассказывал), намекая на уголовное прошлое отшельника.
Убежденный беглец
Так или иначе, но Аликин оказался на Колыме и стал, по определению А. Солженицына, убежденным беглецом: «это тот, кто ни минуты не сомневается, что человеку жить за решеткой нельзя! – ни даже самым обеспеченным придурком1, ни в бухгалтерии, ни в КВЧ2, ни в хлеборезке! Тот, кто, попав в заключение, все дневное время думает о побеге и ночью во сне видит побег. Тот, кто подписался быть непримиримым и все свои действия подчиняет только одному – побегу! Кто ни одного дня не сидит в лагере просто так: всякий день он или готовится к побегу, или как раз в побеге, или пойман, избит и в наказание сидит в лагерной тюрьме…»
В промежутке между двумя неудавшимися побегами мирные зэки спрашивали:
– И что тебе не сидится? Зачем бежишь?
– Как зачем? Сутки в тайге без кандалов – уже свобода!
Воспоминания С.П. Аликина4:
«Первый раз я бежал с Владивостока. Меня повязали в Иркутске-втором. Много и долго били. Второй раз ушел с Колымы, с оловянных рудников на Улькане.
Готовились к побегу долго, ведь впереди сотни километров до жилья. Мой друг, рецидивист дядя Саша, сказал, что возьмем еще Ваську-Хохла. Я думаю: зачем он нам нужен, худосочный такой. Бежали втроем, глубокой ночью. Топор, веревка, табак и пачка чая – вот и все наши вещи, а впереди – зима.
Около двух месяцев блуждали по тундре и тайге. Васька-Хохол всегда отставал. Когда силы были на исходе, и казалось – все, конец, как-то вечером вышли на стойбище оленеводов. Совещались недолго: свидетелей оставлять нельзя, это верная смерть. Решили напасть утром часов в пять. У якутов были собаки, ружья, и самое главное – одежда, мясо. А мы были обез¬умевшие настолько, что не только восемь, а и двадцать человек вырезали бы не задумавшись.
Утром меня не разбудили, и я проспал. Встаю – никого нет. Прихожу на стойбище – юрт тоже нет, кругом все разбросано, и сидит дядя Саша у костра, что-то варит в котле.
– Попробуй супчика, – говорит. Смотрю, в воде плавает мясо.
– Что, без меня напали? – спрашиваю.
Дядя Саша рассказывает, что когда проснулся, Васьки уже не было. А когда он пришел, то сказал, что сходил к стойбищу и предупредил якутов о нападении. Они ночью накормили Ваську и уехали. Дядя Саша сказал, что тут же зарубил его, разделал и сварил. Но я есть не стал, выплеснул на землю. Молча побрели дальше…
Когда выпал снег, вышли к большой реке – ее ни переплыть, ни переехать. Еще через два дня наткнулись на женщин-лесорубов из артели. Около месяца отлеживались. Потом вышли на работу – валить лес… Весной с баржей приехал офицер НКВД и, несмотря на хорошие рекомендации начальника, арестовал нас. Началась опять неволя. Когда нас привезли в Нагаевскую бухту, сильно избили. Приводят к начальнику Северо-Восточного Управления лагерями полковнику Стоценко. А нас уже на свете нет, мы уже списаны были как мертвые. Он и говорит, рассказывайте, как все было, с этого лагеря много людей бежало, но никому не удавалось живым вернуться…
Меня многие сейчас спрашивают, почему ушел от людей. А потому, что не верю никому. Вот такие здоровые, сильные русские люди избивали, поднимали и об пол головой…»
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Освободившись в 1953-м после смерти величайшего из вождей, Аликин отправился в Североуральск, с которым был знаком как с одним из мест работы его отца. Он устроился в заповедник «Денежкин Камень». Однако уже через год, будучи по многим вопросам не согласен с руководством, объявил о своем уходе «в лес». Много путешествуя, он выбрал для жительства поляну на левом берегу Кутима. Любопытно, что потом на этой же поляне он откопал деревянного идола, свидетельствующего о том, что здесь издревле жили люди. Значит, он не ошибся в выборе места! До ближайшего жилья – поселка Золотанка на Улсе по прямой – 32 км, до начальства в Североуральске – намного дальше.
Аликин продолжал числиться в штате лесного отдела заповедника и выполнял некоторые его задания. В остальное время он промышлял охотой и рыболовством. Много и далеко путешествовал пешком без карты и компаса, но с неизменным другом – собакой. («Добудешь глухаря, половину себе – половину собаке».) В 1959 году он принимал участие в поисках пропавшей группы свердловских туристов под руководством Игоря Дятлова, а по их завершении отправился домой пешком. Упоминаются его походы на Белый Камень, до Маньпупунера и «холмов Приполярного Урала»5.
У отшельника были жена и приемная дочь, жившие во Всеволодо-Благодатском, но встречался он с ними весьма редко, хотя туристы вспоминают о том, что Аликин часто просил передать для них вяленую рыбу и мясо. Так или иначе, но в 2015 году вдова не пожелала о нем вспоминать.
С. Аликин был весьма образован. Он много читал, часто просил, чтобы ему приносили книги, и сам, возвращаясь из редких вылазок в цивилизацию, прихватывал чтение. За годы жизни на Кутиме чердак избы превратился в библиотеку, включающую весьма редкие издания. Гостям отшельник читал наизусть стихи Есенина, Маяковского, а выпивши, исполнял любимую песню:
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда поет и плачет океан
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван…
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда у Вас на сердце тишина,
Вы, брови темно-синие нахмурив,
Тоскуете одна 6.
ЖУРНАЛ ПОСЕЩЕНИЙ
Отзывы об Аликине преимущественно положительные, даже восторженные.
Например: «После утомительного перехода по грязи, называемой дорогой, наконец-то пришли на кордон Кутим, а точнее – вотчину Князя Кутимского. Ваш юмор и фантазия восстановили наши силы и украсили наши представления об Урале, чего бы не смог добиться ни один из великих князей Всея Руси. Встреча с Вами навсегда останется в нашей памяти. Доброго Вам здоровья и юношеского задора! Группа из Советской Эстонии «Нарва».
«Остановились на кордоне Шарп, где нас встретил Дед – Князь Кутимский. Вечером был большой костер и беседа. Дед был очень гостеприимным и дал нам много полезных советов. Потом поднялись на Денежкин Камень. 1 августа 1965 года наша группа вернулась в село Всеволодо-Благодатское. Нынче мы заочно отметили 50-летие выхода из тайги. Добрым словом помянули Князя Кутимского» (Александр Меркер).
Мне стало казаться удивительным, что Жене Шевченко в городском клубе туристов сообщили о нелюдимости Аликина. Однако мы обнаружили записи в журнале посетителей избы Аликина за 1966 год, которые проливают свет на пределы взаимной любви отшельника и туристов:
«Товарищи туристы! Последнее время участились случаи безобразного отношения туристов к избушкам охотников и лесников. Берут продукты, инструмент, боеприпасы, жгут заготовленные дрова и т.д. Поймите, ребята, что для меня даже гвоздь представляет ценность здесь. Дороги плохие, с транспортом плохо, приходится таскать на плечах, а до дома 70 км.
Прошу Вас: пользуйтесь избушкой, но не трогайте ничего. Ведь мне придется охотиться здесь всю зиму. Не разбрасывайте банки и прочий мусор около избушки. Будьте осторожны с огнем. Требования слишком скромные, и выполнять их – обязанность настоящего туриста. Я лично очень уважаю туристов, в массе это замечательные люди, но попадается такая одна сволочь в группе, из-за которой приходится менять отношение ко всем.
С приветом, С.П. Аликин».
ЕГО ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОКЛОН
Аликин прожил на Кутиме 40 лет – с 1954 по 1994 годы. Последний раз ходил в Североуральск в 1989 году. В 94-м Сергея Петровича частично парализовало, и последние 5 лет жизни он провел в пансионате для престарелых в Североуральске, где и скончался 21 августа 1999 года. Его не забывали и здесь.
Письмо Бируты Матанцевой, поделившейся уникальными фотографиями: «Я очень рада, что смогла Вам помочь. Дядю Сережу очень любила. Автор фото – мой брат Антон Казлаускас. Он умер. Брат каждое лето отпуск проводил на Кутиме. Эти фото я возила Аликину в больницу… в пансионат. Пользуйтесь. Удачи!!! Бирута».
Изба Аликина сгорела в 2000 году, но впоследствии была восстановлена.
ОЗЕРО КНЯЗЯ КУТИМСКОГО
Итак, мы видим, Князь всех запутал. То он зэк, то летчик, то бандит, то герой! Никто не знал, где правда, а где вымысел. Неудивительно, что такое же отношение было и к его рассказам о походах по окрестностям, в которых он поведал об открытиях удивительного лесного озера и таинственной ледяной пещеры, где хранил продукты и прятал наиболее ценные вещи от нежелательных посетителей его избы.
Об озере никто не знал, пока на него не наткнулись пермские туристы-студенты. Затем им заинтересовался путешественник Александр Ерпалов из Североуральска. Он отыскал его на карте Google Earth. В сентябре 2014 года Саша Ерпалов предпринял попытку достичь озера со стороны Североуральска, но ему помешала ужасная осенняя погода.
Изучив карты, мы решили пробиваться к озеру с западной стороны, откуда подъехать на транспорте можно значительно ближе. Первая попытка состоялась в конце апреля 2015 года. Тогда мы застряли в снегу на автомобиле где-то в 10 км за мостом через Улс. Идти пешком по глубокому снегу было невозможно, а лыжи мы не взяли, что было ошибкой. Хотя, судя по студеной погоде, даже достигнув озера, мы бы вряд ли оказались удовлетворены итогом, поскольку оно в зимних условиях практически неотличимо от обычной лесной поляны.
Вторая попытка состоялась через месяц, в конце мая. Проехали по лесовозным дорогам довольно далеко и бросили наш автомобиль на развилке дорог в 8-9 км от озера. 3-4 км прошли по дороге, затем по азимуту вышли к Мыке (правый приток Улса). Речку эту летом, вероятно, смог бы перейти и петух, но в половодье она являла бурную струю, несущуюся по заснеженной лесной ложбине. Мыку перешли стенкой и отправились вверх по правому берегу Большой Выдерги (левый приток Мыки, как минимум, не уступающий ей по мощи).
Впереди сумрачно высился дремучий лес. Ветви деревьев покрывал мох, свисающий до земли. Стволы упавших деревьев преграждали нам путь. Снега с каждым метром становилось все больше. Мы проваливаемся в него по колено и глубже, но упрямо продолжаем идти вперед. Иногда поперек нашего движения бегут потоки талой воды. Здесь надо быть осторожнее: кое-где встречается донный лед.
1 Придурок (лагерный сленг) – заключенный, занимающий выгодную лагерную должность, например, повара, хлебореза, кладовщика.
2 Культурно-воспитательная часть.
3 А. Солженицын, Архипелаг ГУЛАГ, часть 5, глава 6.
4 С.И. Михалевич. Хозяева Уральских гор, Пермь, 2009.
5 Последнее представляется маловероятным (Н.Р.).
6 Автор песни – Александр Вертинский (1889–1957).
7 Легкий вертолет-беспилотник, управляемый с земли и вооруженный фото- и видеокамерой.
8 Астроблема (звездная рана – греч.) – ударный кратер на поверхности Земли; углубление, преимущественно круглой формы, образовавшееся в результате падения космического тела. Термин предложен в 1960 г. американским геологом Р. Дицем.
Этот рассказ взят с сайта одного из самых именитых путешественников Урала — Николая Рундквиста. Надеюсь , что наша публикация привлечет много читателей на его замечательный сайт. https://quist.pro/books/strashnie_tainy_urala_kniga_rundkvist_1954_klnyaz.php
