На следующий день Александр решает угостить нас шашлыками, поэтому на маршрут «встаем» уже довольно поздно – где-то, после обеда. Зато теперь не надо тратить время на поиски уже изрядно надоевших нам придорожных «забегаловок».
Вскоре мы в очередной раз пересекаем границу и снова оказываемся на территории республики Башкортостан. Через несколько часов экспедиция отважных «затуманщиков» уже приближается к хорошо узнаваемому конусу священной башкирской горы Ауш-Тау (N54°43.551’ E59°41.379’).
Гора Ауш-Тау
Об этой горе сложено великое множество легенд. По одной из них, когда-то, давным-давно, пришел в эти края странствующий исламский проповедник, но здешние народы были в те времена еще язычниками, поэтому они казнили чужака, отрубив ему голову. На следующий день местные жители в ужасе увидели, как убитый ими святой поднимается в гору, неся в руках свою голову. Осознав, что они совершили непоправимую ошибку и чтобы хоть как-то загладить свою вину, башкиры похоронили святого на самой вершине. Во время похорон на склоне горы, вдруг, забил родник.
Люди назвали его «Аулия», что значит «святой». Считается, что вода из этого родника обладает чудодейственной силой и излечивает многие заболевания. Правда, «оживает» родник всего на один месяц в году: с мая – по июнь. В это время сюда съезжаются мусульмане со всего света. Они совершают подъем на гору, чтобы поклониться могиле святого. Кроме Аулии на вершине похоронены еще два мусульманских проповедника…
У самого подножия Ауш-Тау раскинулся небольшой, но весьма колоритный рынок. Веселые башкирки продают здесь красочные тюбетейки и платки, кумыс и бузу, украшения и религиозную атрибутику. Сначала я очень позабавил их, решив взять на всю нашу группу большие треугольные пирожки с рубленым мясом и картофелем. Узнав, что такой пирожок по-башкирски называется «эчпочмак», что значит – «треугольник», я долго пытался выговорить это слово, заставляя их смеяться до слез над моим произношением. Зато потом они все вместе помогли мне выбрать тюбетейку в цвет моего походного костюма и красивый платок для моей жены. А когда я купил у них «полторашку» кумыса и «полторашку» бузы (это такой слабоалкогольный напиток из забродивших овсяных хлопьев), то, вообще, стал их лучшим другом!
По широкой тропе, больше похожей на лесную дорогу, мы начинаем наше восхождение. По пути обгоняем небольшую группу башкирских бабулек в ярких мусульманских платочках. Галина громко восхищается их выносливостью и терпением и вежливо интересуется, можно ли ей сфотографировать таких мужественных женщин. Они с удовольствием позируют для нее, радуясь возможности сделать небольшую передышку.
Постепенно подъем становится все круче и круче, пот начинает заливать глаза, скорость нашего движения заметно падает. Навстречу нам попадается множество паломников, возвращающихся с вершины. Молодые и старые, мужчины и женщины, они подбадривают нас, заверяя, что до святыни осталось совсем немного. Заметив на моей голове тюбетейку, многие принимают меня за «своего». Какой-то дедушка обращается ко мне по-башкирски, называя меня «малай»…
Наконец, вот она – вершина! Я делаю несколько медленных вдохов и выдохов, чтобы восстановить дыхание и дожидаюсь Таню. Галя с Василием заметно отстали. Пока они поднимаются, мы успеваем осмотреть одну из святых могил: за зеленой металлической оградой, рядом с двумя изогнутыми, словно от сильного ветра березками, стоит каменная плита с выбитой на ней арабской вязью. В переводе на русский эта надпись означает: «Это усыпальница Шейха (по имени) Муххаммад Рамазан аль-Ауш 651 года хиджры В век Берке-хана Строителя (города) Сарай». Недалеко от нее находятся могилы Аулии (святого) и Дивана (благословенного).
 |
 |
С вершины хорошо просматривается озеро Аушкуль, лежащее внизу, почти у самого подножия. В его правой части находится небольшой симпатичный островок в форме сердца, а на левом берегу, гирляндами разноцветных домиков, вытянулась вдоль дороги башкирская деревушка Старобайрамгулово.
На северо-западе виднеется живописный массив хребта Нурали, со склонов которого берет начало золотоносная река Миасс…
На обратном пути мы заходим к роднику. Нам повезло – вода в нем еще есть, но через несколько дней он иссякнет, чтобы вновь пробудиться только в мае следующего года. На оградке вывешено несколько плакатов с текстами на башкирском и русском языках следующего содержания: «Уважаемые гости! Целебная сила воды святого источника не связана с ее количеством. Чтобы ее хватило всем желающим, разрешается забирать не более 5 литров на человека», и: «Уважаемые гости! Такие суеверия, как бросание монет в источник, навешивание лоскутков на деревья, перенос камней на могилу не одобряются религией и вредны в части охраны природы и соблюдения правил гигиены»…
Через некоторое время мы уже колесим по пыльной проселочной дороге, с любопытством разглядывая проплывающие за окном автомобиля восхитительные пасторальные пейзажи. За околицей одного из населенных пунктов, время от времени попадающихся нам на пути, мы замечаем скопление странных менгиров — более десятка плоских каменных плит торчат из земли под разными углами.
Сразу после этого наш навигатор, буквально, «сходит с ума». Он начинает предпринимать настойчивые попытки увести нас с грунтовки куда-то вправо, в лабиринты заброшенных полей и перелесков. По его уверениям именно там находится трасса, на которую мы хотим выбраться. Решаем проверить его показания и через полчаса оказываемся в положении простодушных поляков, доверивших свои жизни народному герою Ивану Сусанину. Навигатор зловеще замолкает, не реагируя более ни на какие наши действия и, лишь, время от времени, демонстрируя на своем экранчике очередной, выдуманный им маршрут.
Мы выбираемся из машины и озабоченно озираемся: нас окружают поваленные деревья, овраги, болота и поляны, заросшие непроходимой травой выше человеческого роста. Вероятность нахождения здесь трассы стремительно падает до нуля, а потом и вовсе переходит в отрицательные величины. Мне, почему-то, представляется, что последнее транспортное средство, которое здесь проходило, это – конница Чингисхана. Я делюсь этой мыслью со своими спутниками, и они соглашаются со мной. Разворачиваемся и, стараясь не потерять едва угадывающиеся собственные следы, начинаем осторожно выбираться из этой аномалии…
К вечеру наша группа добирается до поселка Зюраткуль, что находится в Челябинской области на территории одноименного национального парка, на берегу одноименного озера у подножия одноименного хребта. На одном из заборов висит табличка: «База отдыха «Небесное озеро».
Мы с Василием заходим во двор, чтобы узнать, имеются ли здесь свободные места. Встреченный нами человек в телогрейке, несущий охапку дров, оказывается как раз тем, кто нам нужен — директором базы. Он предлагает на выбор два варианта: места в общей комнате с удобствами на улице — за 350 рублей с человека или шикарные двухместные номера с душем и туалетом — за 2000 рублей с пары. Посоветовавшись с прекрасной половиной нашей экспедиции, мы решаем в этот раз не жадничать, а побаловать себя уютом и комфортом.
