К истории башкир Зауралья: башкирские рудознатцы и восстание 1736 года

В истории башкир Мякотинской волости мы находим и еще один сюжет, характерный для того времени. Мало кто сегодня знает, что значительная часть месторождений руд металлов была выявлена и «объявлена» башкирскими рудознатцами.

Руда на башкирских землях

Янгильда Супхангулов «с товарыщи» был одним из таких изыскателей: «В прошлом 1732 году Генваря 20 дня пришел в бывший Сибирский Обер берг амт Уфимского уезда Сибирской дороги Мякотинской волости башкирской прероды вотченник Янгилда Самангулов сын Бигишев и объявил медной руды признак». То есть Янгильда Бигишев нашел медную руду и объявил о своей находке в Екатеринбурге. Правда, месторождение было не в его волости, а на реке Белой. При проверке оказалось, что выход составляет девять с половиной фунтов меди с пуда руды – это очень хороший результат. Но вскоре Янгильда стал просить защиты «Ибо из оных Мякотинских жителей и вотченников и татар за оное ево объявленные и взысканные им рудные места злодейством своим грозят и похваляютца оную вотчину их разорить и ево и братей ево побить до смерти».

Нападки других башкир на своих сотоварищей, показавших властям рудные месторождения были вполне объяснимы – земли, где были найдены руды металлов, изымались государством для разработки рудников, либо же брались в аренду за символическую плату. Мы позже увидим это на примере покупки земли у тех же башкир Мякотинской волости. Естественно, такая перспектива не радовала вотчинников. Тем более, что они знали о наличии руды на своей территории, где были и старинные копи, и древние городища, на которых можно было найти и остатки старинных металлургических печей, и шлак…

Противостояние с соплеменниками привело к тому, что Янгильда Бигишев «1734-м году ноября 20-го дня из ымеющейся по наследству и по природе прадедов дедов и отца ево Янгильдина башкирца Сапхангула Бигишева по Сибирской дороге по сю сторону камня Урала из вотчины своей Мякотинской волости уступил он Янгильда к ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА казенным Екатеринбургским заводам землю и с лесами в длину дватцать, в ширину под Уралом пятнатцать с приезду сдешней стороны десять верст». Столь изрядный участок земли он отдал под нужды заводов с тем, чтобы власть защитила его от его от прочих жителей волости, с которыми он находился в напряженных отношениях.

Впоследствии Янгильда Бигишев помирился со своим оппонентом Сююргулом Терегуловым, и они договорились владеть озерами Иртяш, Нанога и Сунгуль совместно. Характерно, что произошло это в 1737 году, практически во время башкирского восстания. Не менее примечательно, что договор закреплял не общее владение всех вотчинников Мякотинской волости названными озерами, а именно Янгильды Бигишева и Сююргула Терегулова: «с преднаписанного 1740 года марта с 1 числа тою, Бигишева роду, наследственною землею владеть мне, Янгильде, с ним, Севергулом, (С.340) обще и со всяких угодий и с рыбных ловель с наемщиков кортому сбирать и делить пополам равными частями». То есть вотчинниками этой территории объявлялись не все жители волости, а Янгильда и Сююргул и прибыль от сдачи озер в кортом они договорились делить пополам.

Восстание 1736 года и поддержка властей

В ходе восстания 1736-1737 годов Янгильда Бигишев оказался в числе «верных башкир», то есть тех, кто поддержал российские власти. Но, впрочем, он был далеко не единственным, кто воздержался от выступления. В июле 1736 года В.Н. Татищев писал от Кызылташской крепости: «Просил здесь Севергул, что жена его имеет в деньгах нужду, того ради прикажите ей от канцелярии на пропитание выдать два рубля». То есть оппонент Янгильды Супхангулова, Сююргул (Севергул) Терегулов также оказывал содействие властям. Напомню, что Кызылташская крепость была поставлена как раз на землях Мякотинской волости, на истоке реки Течи из озера Кызылташ. Крепость строилась под личным руководством В.Н. Татищева, который пробыл на берегах Кызылташа где-то с середины июня по конец июля 1736 года. Будучи в Кызылташской крепости, Василий Никитич принимал присягу у башкир из зауральских волостей.

Надо отметить, что действия властей далеко не всегда способствовали сохранению башкирами лояльности. Так, в марте 1736 года отряд капитана Житкова был отправлен в поход на подавление восстания. Бойцы отряда далеко не всегда озадачивались разбирательством, кто из башкир мирный, а кто бунтовщик. Деревню Ахметеву, где жили служилые сарты, разорили, убив несколько человек и пограбив имущество. В доме Юная Азнаева, который был в ту пору в аманатах (заложниках) в Екатеринбурге забрали кольчугу с шлемом, три саадака (чехол для лука) с луками и стрелами, со двора увели двух верблюдов и т.д. У его сына, Базаргула Юнаева, также ограбили дом. Базаргул Юнаев в будущем станет одним из видных представителей башкир и позже речь о нем еще пойдет. Кстати, на одной из карт того времени между озерами Травяное и Бердениш отмечено место, где «Была баталия у капитана Житкова». К сожалению, я не могу сказать, что за бой имеется в виду.

Невзирая на подобные драматические, а иногда и трагические, ситуации население Мякотинской волости явилось к присяге практически в полном составе. В октябре 1736 года вышел указ Правления Сибирских и Казанских заводов, разрешавший крестьянам и разночинцам брать в аренду озера в Мякотинской и Салзаутской волостях, поскольку «по подлинному от них свидетельству явилось, что прямо состоят в верности». Поясню еще раз – в это время вовсю бушевало башкирское восстание. Восставшие башкиры не только воевали с частями российской армии, но и совершали набеги на русские поселения, а также на деревни башкир, не поддержавших восстание и мещеряков. Армейские отряды совершали рейды для «усмирения» бунтующих башкир. То есть шла вполне реальная война. В этих условиях власти в Екатеринбурге были настолько уверены в том, что башкиры Мякотинской волости не поддерживают восставших, что разрешали крестьянам уходить на территорию мякотинцев для рыбной ловли. Правда, предупреждая, что в остальных волостях ситуация далеко не благоприятствует поездкам. Со временем ситуация изменилась, восстание продолжалось и значительная часть тех башкир, которые поначалу принесли присягу, впоследствии примкнули к восставшим.

Вотчинное право

В 1740 году восстание закончилось. Кроме крови, разорения, это восстание имело для башкир еще одно следствие, которое в будущем окажет огромное влияние на развитие ситуации. 11 марта 1736 года императрица Анна Иоанновна подписала указ, который, помимо прочего, отменял неприкосновенность башкирских вотчинных земель. С этого времени земли «воров» (то есть башкир, участвовавших в восстании) могли быть отобраны, а кроме того, право покупки башкирских земель получали офицеры, дворяне и мещеряки. До этого вотчинные земли не могли быть проданы, даже при согласии владельца. Естественно, государство, в случае необходимости, обходило этот принцип, но тем не менее, он существовал. С 1736 года, при сохранении вотчинного права на землю, башкиры лишились защиты государством неприкосновенности этой земли. И вскоре вотчинники Мякотинской волости (и не только они, разумеется) испытали на себе, насколько изменилась ситуация.

Автор статьи: Гаяз Самигулов, фонд «Южный Урал»