Екатерина Скорынина — практикующий ветеринарный врач из Первоуральска. В 2015 году она спонтанно купила билет и полетела Стамбул. И оказалось, что это ее город. С тех пор Екатерина бывает в Турции 2 раза в год, и эта страна стала для нее вторым домом. Рассказ, который мы публикуем, посвящен Стамбулу, каким Екатерина его увидела «в окошко» между антиковидными ограничениями.
Записки путешествующего ветеринара
Первые впечатления, породившие привычку возвращаться
Определенно Стамбул вызывает крайние эмоции. Он либо сразу резко не нравится, либо цепляет всерьез и надолго. Почему не нравится — яснее ясного. Это вам не благополучная и упорядоченная Европа, здесь царит вечный бардак. Он повсюду: на улицах и на дороге. Что такое правила движения, здесь не знают ни водители, ни пешеходы — все двигаются кому куда надо и стараются друг другу не мешать. Правда, получается это далеко не у всех.
И, что характерно, турки все время прибираются — старательно метут, моют, поливают и выносят мусор. Практически непрерывно. Но хаос неумолим, он повсюду.
Дисциплина и порядок? Да о чем вы, драгоценные мои? Кто здесь будет заморачиваться, например, на зеленый свет переходить улицу?
Наблюдение. Стоп-сигнал для пешеходов, дорогу переходит очень старый дед с палкой. Что-то ворчит себе, рукой недовольно машет: «Эх, шайтан арба, исчезни». И все стоят: таксисты, автобусники, мотоциклисты — все. Им зеленый. Никто не сигналит, не выходит из себя. Все терпеливо ждут. Дед ушел — все поехали. К этому времени зеленый уже замигал, но это такие мелочи. И я уже не замечаю, как, игнорируя светофор, перехожу улицу «в потоке», слушаю в оба уха автомобильные гудки и шныряю между машинами, тележками и толпой народа.
Сами стамбульцы очень самодостаточны. Толпы туристов им совершенно не докучают, они параллельно. Хотя, если кто заметит, что турист в затруднительном положении, тупит с картой города на остановке, тут же все покажут, расскажут, проводят, пожелают здоровья-счастья-процветания тебе и твоему дому. И отбудут по своим делам. Гость — божий человек. А город — их дом, его любят и гордятся. И падением Константинополя, кстати, тоже очень гордятся, как бы нас, европейцев, не душила жаба. Кысмет.
Здесь культ еды. Афийет олсун — приятного аппетита — желают тебе до, во время и после еды. Что совершенно оправдано с их точки зрения. Приятный аппетит — величина постоянная. Стараюсь заходить в местные кафешки ближе к вечеру, чтобы совместить обед и ужин. И отнюдь не из скаредности — просто накормят так, что бежать дальше и что-то смотреть будет весьма затруднительно. Ибо сытый мангуст — мертвый мангуст.
И еще наблюдение. Здесь очень много книжных магазинов и разных лавок (как букинистических, так и просто с разной бульварной литературой). А на книжных развалах частенько спят коты. И никто котов не гоняет. Но это уже другая история.
Стамбул после локдауна в сентябре 2020 года
Сразу же по прилету в Стамбул, становится заметно, как все тут изменилось. Аэропорт сверкает белизной, хотя практически пустой, поэтому паспортный контроль и получение багажа — на все про все час.
Выход из самолета по трапу, приглашают в автобусы в малом количестве — буквально человек пятнадцать-двадцать на весь автобус, и двери закрываются. Тут же подается следующий. Везде санитайзеры и места с пометкой «пожалуйста, не занимать» — социальная дистанция.
Спускаюсь вниз к экспрессам, а там сюрприз: Хавабусы в Султанахмет и Эминоню не ходят от слова «совсем» И нигде об этом ни слова! «Повялилась» на остановке, надоело — поехала до Таксима. Оттуда фуникулером на Кабаташ, ну и на трамвай. Чай не чужие мы тут. Ещё сюрприз —истанбулкарт в Хавабусах не берут. Только «билетик в кассе покупайте, граждане». Ну или карточкой. Маски строго. В автобусе, в трамвае, даже на входе в метро Таксима гювенлик попросил надеть маску правильно (на подбородке болталась).
Хотя отельчик, в который я поселилась, отнюдь не пустой. Очень даже живенько там. И погода отличная — лето!
Прим. Истанбулкарт — транспортный проездной, хавабус — аэропортовский автобус-экспресс, гювенлик — сотрудник службы безопасности, кысмет — судьба (тур).
Джихангир
Джихангир — район творческой богемы и антикварных лавок. И кстати тут неподалеку от Музея Невинности и проживает Орхан наш Памук. Не знаю, как для вас, а для многих его читателей и Стамбул — не Стамбул без книги «Город воспоминаний».
В этот раз из полезных находок — лавка мороженщика с изумительными сорбе из всевозможных и невозможных фруктов. Наполни стакан и проходи, прохожий, собиратель историй. Немножко фото Джихангира.
Знаете, кто такие Карагез и Хадживат?
Эти ребята не просто персонажи старинного театра теней. Они живут и здравствуют в народе по сей день. Их любят буквально и стар и млад. Они не стареют, не унывают и всегда имеют что сказать по поводу и вообще.
На Истикляль, в выставочном центре возле Галатасарайского лицея, ну откуда из окна смотрит на людской поток скульптура Акдениз (или, как называют ее местные острословы, Женщина из хлеборезки) работает отличная выставка. Частная коллекция фигурок-участников спектаклей театра Карагез. Они волшебные! Сделаны разными мастерами в разные годы. Те, что постарше, искусно вырезаны из кожи. Те, что помоложе — из специального пластика. Это целый мир — как кино, где есть, само-собой, главные герои, герои второго плана, массовка и декорации. Некоторые персонажи сделаны по известным фотографиям начала XX века — Абдуллах Бирадерлер и др.
У них есть множество двойников в разных странах, входивших когда-то в состав Османской империи. Теперь это совершенно самостоятельные персонажи, каждый с местным колоритом.
Одним словом, можно запросто зайти, попасть в сказку и побыть в ней какое-то время.
Вот таким Город я не видела никогда
Даже в 2016-м, когда грохнул самолёт и взрывы на Султанахмете, и никто как бы не приехал. Народу тогда было мало, но сейчас… Сейчас в 10 вечера практически пустые улицы. Моё любимейшее место, куда я отправилась, чтобы поесть искандер и испытать гастрономический экстаз, встретило меня закрытой дверью.
Что поделать? Утешилась чашкой кофе под чинарой — буквально, заведение называется Çinaraltı yeri.
Прогулялась по пустому Сиркеджи — мимар Ведат и мимар Кемалетдин. Редкие местечки работают, и сидят там полтора землекопа — в основном свои, мне кажется.
Так-то вот. Хотя… чего только Город не пережил, ту же чуму вон сколько раз.
Переживет и это, иншалла.
Кафе Палатиум
Кафе Палатиум находится «на потолке» дворца Магнавра. Простая стамбульская история. Хозяева заведения решили построить парковку. Закопались в грунт и — ахалай-махалай — оказались в IV веке нашей (слава аллаху) эры. Управление культуры оставило судьбу находки на усмотрение нашедших. Иначе ж весь Султанахмет придется перекопать, ну вы понимаете.
И вот ребята по-честному несколько лет копали, вывозили песок-мусор и укрепляли, чтоб не обвалилось. Конечно, раскопано меньше, чем наполовину, но все ж таки. Фрагменты большого императорского дворца доступны для свободного посещения. Есть место подвигу в нашей жизни, браво! Теперь, заходя в кафе, вы попадаете в другой мир — вниз по лестнице в чудом сохранившийся Константинополь. Ну а затем присаживаетесь на подушечки, и обязательно по чайку.
Огорчившись закрытием «искандерни» накануне, побежала по любимым местам — как они там? Палатиум работает, машалла! На мое встревоженное: «палас ачик мы?», ребята ответили утвердительно. А работа-то кипит — еще помещение раскопали.
Ну и обязательная чашка кофе и кюнефе с мороженкой.
Прим. Палас ачик мы? – открыт ли дворец? (тур)
Машалла! – ну и слава богу, чтоб не сглазить (тур)
Иншалла – если бог даст (тур) – лучшая на мой взгляд формулировка
Кадырга — драгоценный уголок, алмаз души моей!
Это навсегда, как первая любовь. В самый первый приезд в Стамбул я совершенно случайно остановилась именно здесь (может, тут сыграли «за» довольно бюджетные варианты жилья, близкие к основным «знаковым» местам) и, как говорится, залипла.
Тут тихо и спокойно: три шага от основной туристической тропы — и ты в другом мире. Тут тебя моментально все запоминают.
Приходишь, к примеру, в пекарню за баклавой, а тебе говорят:
— Привет! Вчера ты брала эту и вот эту. Как, понравилось? Возьми, попробуй вон ту, завтра расскажешь.
Останавливалась тут еще дважды, и время от времени сюда захожу.
Сегодня была абсолютно меркантильная цель — купить волшебный крем из улитки (мужики, не читайте это предложение, вам не понять наших тараканов) да еще какого-нибудь зелья в заветной лавочке. Забегу — думаю — на минутку, отоварюсь и дальше. Как бы не так. Лавка оказалась закрыта, но не насовсем, а как будто человек вышел на минуточку на обед. Не беда, значит, я пока тут прогуляюсь. А магазинчик, глядишь, и откроется. И пошла себе.
Вот все говорят, Балат. Не подумайте, его я тоже очень люблю — там свой колорит, много чего есть интересного, ну и конечно, мой любимый «Чукур» снимают. Но больно уж там этими, прости господи, инстаблогерами все засижено. А тут — вы только посмотрите, какая атмосфера! Тот самый хюзюн, ну вы поняли.
Тем временем я заметно углубилась и дошла до греческой церкви. Ворота железные закрыты, жаль. Ой, нет! Мужик со шлангом появился, ступеньку моет.
— Здравствуйте, работает церковь?
— Закрыта, пазар гюню приходи.
— А можно я на минуточку загляну вон туда? Она же красивая!
— Чего там тебе смотреть? Закрыта, говорю, пазар гюню… А, ладно, делай свое фото.
Напротив и чуть дальше в сторону моря совсем хюзюн-расхюзюн… Мужики за рюмкой чая обсуждают события в Арцахе. И кто тут на чьей стороне, понятно — район-то армянский. Ну и котик спит, как без котика. Напротив музон грохочет, а он язык высунул и лапками дрыгает.
Так, а что же лавка моя? Прихожу — без изменений. А зелья, какие мне надо, я прекрасно вижу через стекло. Как быть? Через дорогу к сумочнику:
— Мераба! А магазинчик вон тот открыт ли?
— Минутку! — и берет телефон.
— Брааат, тут к тебе клиент! Баян, ябанджи. Откуда? А я знаю?
И уже мне: «Через пять минут будет! Тамам?»
Надо, стало быть, погулять ещё минут пятнадцать (джентльменских), а вон там за углом собор святой Кирияки. Он тоже вечно закрыт, но мало ли…
Двери, разумеется, все на замке, но чу! в домике охранников есть жизнь.
— И вам мераба! Может быть, церковь работает? Пазар гюню? Да что ж такое, эх, я сюда специально же (!!!) шла… Ах-ах-ах…
— А ты откуда?
— Из России (с лицом как будто вот так прямо из России и к вам сюда пешком).
Мужик молча достал ключ и пошел к дверям.
Жалко фото внутри запрещены, следят черти. Но там очень хорошо — роспись начала двадцатого века, и такое все настоящее, лица греческие и очень красивые все.
Свечку Николаю Чудотворцу я поставила. И лавочка моя открылась!
И баночки ура-ура! На год хватит.
Прим. Хюзюн – печаль, см. у Орхана Памука, пазар гюню – выходной, воскресенье, мераба – здравствуйте, ябанджи – иностранка, тамам – хорошо, лады, договорились (тур)
Мечеть Беязид
Мечеть Беязид, наконец, открыли. Сколько лет реставрировали, уже не помню. По мне, так все время забор и забор… Оказалась рядом, и как не заглянуть?
Хора – церковь Христа Спасителя в полях, или Карие джамии (мечеть Карие)
Приблизительно с IV века стояла около Константинополя тихая обитель Хора. Император Феодосий приказал выстроить второй ряд городских стен (по которым теперь лазают безбашенные мальчишки), и монастырь попал в черту города. Юстиниан отстроил попавшую под землетрясение Хору практически заново, добавив больницу и богадельню. Потом уже не помню, кто распорядился помимо фресок украсить храм мозаиками. И так она все и стояла себе, даже крестоносцев пережила, пока турки не захватили Константинополь.
При Мехмеде было еще как-то ничего, хотя Хора превратилась в этакий центр по борьбе с турецкими захватчиками. А вот Беязид II решил с этим делом кардинально разобраться. И осаждал Хору 7 дней. А когда, наконец, взял, то оказалось, что внутри никого нет — все ушли через потайной ход. Взбешенный султан отдал приказ превратить этот рассадник неверных в мечеть, и назвать ее Кахрийе (мечеть Победы). И в самые кратчайшие сроки. Что, собственно, и спасло фрески и мозаику — их не стали сбивать, а попросту заштукатурили. Потом здесь открывали и медресе и кухни для бедных.
Фрески начали отмывать примерно лет за 50 до Ататюрка — тогдашний султан был большим поклонником Византии. Ну а потом, с 1945 года Хору превратили в музей.
На волне исламизации последних лет, к огромному сожалению, Хору лишили музейного статуса и превратили в мечеть. Сегодня она закрыта.
— Капут Хора — грустно сказал мне какой-то мужик на районе пока я шла от остановки. — Тамам — отвечаю на автомате — капут.
Да и поехала-то я ведь исключительно из ослиного моего упрямства, потому что пока собственными глазами не увижу, не поверю. Билеты продают, пускают, но…
В воздухе разлито ощущение, что мы это всё видим в последний раз. Без дураков, показывают хорошо если одну пятую часть всего пространства. Боковые приделы и то место, где фреска «Ангел, несущий рай», надежно задраены.
Думаю: вот хорошо, у меня есть фотка — и глаза сами собой делаются на мокром месте. Лица у святых Петра и Павла на входе как будто вытянулись от изумления: что вообще такое происходит и куда мы все идём?
Мария и новенький минбар особенно символичны в этом случае. Хора плачет, ребята. Я буквально кожей это почувствовала. Вот хотите верьте, хотите нет.
Вефа – старый город
Вкусив томленой баранинки под Акведуком, я отправилась вглубь Вефы. Зачем? Да куда ноги понесли, туда и отправилась.
Прошла через мечеть Шехзаде, в стопятый раз восхитилась какие там резные минареты. А вот тюрбе во цвете лет почивших Мехмеда, Джихангира и Эсмахан так по сей день и на замке. Поклонницы «Великолепного века», смахните слезу.
Боза
Прошла по узенькой улице Деде эфенди, потом свернула куда-то и хоба! Вышла прямехонько к Vefa Bozacısı. Ну надо когда-то уже попробовать, что там такое бодяжил Мевлют у Орхана нашего Памука. Да и не только он, боза вообще-то напиток с длинной и богатой историей.
Зашла, спросила. Шесть лир — и вот вам, ханым эфенди, стаканчик этой самой бозы. Присаживайтесь и пейте на здоровье.
По консистенции похожа на салеп, только холодная, ну и корицей сверху щедро посыпано. Вкус странный, немного кисловат, но мне понравилось. Никаких дрожжей я там не заметила. А ведь задумывалось это все как альтернатива вину, чтоб и Аллаха не прогневить и чтоб весело.
— А вы татарка?
— С чего татарка? Где татарка? Я русская.
— Да??? Не может быть! Русские это место не знают и это не пьют. Ну надо же…
Правда, что «надо же». Очень похожа, просто как есть татарка.
Дальше зачёт.
— Вы врач?
— Да! Как вы догадались?
— Это — секреты бизнеса! Я смотрю на человека и сразу вижу, кто он и откуда!
Сарыер или «жёлтое место», потому что тут жёлтые меловые горы
Полтора часа от Эминоню на вапуре.
Здесь практически нет туристов.
Здесь пахнет морем и рыбой.
Здесь ты как будто попадаешь лет на пятьдесят назад. Нет, пара-тройка центральных улиц вполне себе современные. Те же места, куда меня понесло, просто иллюстрация старых фильмов с какой-нибудь Тюркан Шорай. Чтобы здесь жить, надо иметь физ-подготовку горного архара. Да что я? Смотрите сами! А я по пиву под мой любимый каридес гювеч — это такие тушеные острые креветки. И все это с видом на уходящий в Карадениз Босфор и крепость Йорос на другой стороне.
Прим. Тюркан Шорай – звезда турецкого кинематографа, актриса-легенда. Жива и здравствует по сей день.
Карадениз – Черное море (тур)
Немножко Муданьи и Бурсы. Жаль, мало времени — субботнее расписание у паромов. Но это ничего, день был отличный!
Паромы ходят в Бурсу от пристани Эминоню, билет можно купить здесь же в кассе.
Каких-то полтора часа по Мраморному морю и вы в старой столице Османской Империи и ключевой точке Великого Шелкового пути.
Ну что сказать перед отъездом?
Мир и в самом деле изменился. Город Души после всех этих санитарно-эпидемиологических мероприятий потихонечку оживает, но как после войны. Изменений много. Мне, навещающей Город два раза в год, все время что-то да бросается в глаза.
Отменили часть экспрессов из аэропорта. Любимые ресторанчики — кто закрылся, а кто сократил часы работы. Лавочки… Между Чемберлиташем и Кадыргой все время работала мастерская странных штук. Там вырезали из дерева причудливые «одёжки» для мотоциклов и авто, какие-то прилавки, оформленные как ворота во дворец Топкапы и разный другой креатив. И что я вижу? А ничего — только мотоцикл хозяина стоит у дороги, как верный боевой конь.
Всегда заглядываю в одну медную мастерскую в закоулках Сулеймание. И друзей привожу — там всегда можно прикупить что-нибудь этакое, что будет потом долго служить и приносить радость.
Так вот, друзья, Ихсан бей жив-здоров и работает, машалла! Правда ассортимент изделий подсократился, хотя настроение как всегда. Ещё приедем. Купила сахарницу на трёх ножках — глаз не оторвать!
— Давай, иди выбирай серёжки.
Это, стало быть, уже традиция. Я здесь не торгуюсь, понятно же, цены от производителя, и они разительно отличаются от цен на базаре. В прошлом году накупила всякой утвари — серёжки подарил.
— Да спасибо. Уж и не знаю какие…
— Вот эти твои! Гюле-гюле куллан!
Глаз алмаз. Надеваешь — и как тут им и быть.
— Как в России? Тоже вирус?
— Ну а куда деваться…
Ничего, восстановятся, иншалла, после чумы всяко было хуже. А мы как-никак из средневековья далеко продвинулись.
Вот сказала сейчас и задумалась — а не факт…
Зашла после долгих колебаний в Софиюшку. Не хотела. Но как-то неудобно стало не зайти перед отъездом.
Знаете, я никогда не была замечена в исламофобии и, слава богу, вообще ни в каких фобиях не замечена. Но то, что происходит сейчас, вызывает у меня изумление (это если очень-очень мягко выразиться).
То, что Айя София больше не музей, я думаю, известно всем. Это уже свершившийся факт. Но в нынешнем виде это и не храм и не мечеть. Это, простите, каравансарай. Так просто нельзя. Обида, горечь и недоумение.
С другой стороны, если мерить время её мерками, то это всего лишь досадный эпизод. И не такое она видела.
Прим. Гюле-гюле куллан — носи на здоровье (пользуйся с улыбкой) (тур)
На сегодняшний день мозаики Христа Пантократора на входе и Девы Марии с Юстинианом и Константином открывают на время, свободное от молитвы. Так говорят источники, но сама я еще не проверяла. Месяца через 2 непременно доберусь.
Текст и фото: Екатерина Скорынина
Другие статьи автора:
Княжая Байгора: века проходят, село стоит
