Одно из направлений деятельности Музея истории школы №1 — исследования краеведческого характера. В 2016 году я, Артемьева Светлана Юрьевна, заведующая школьным музеем, вместе с учащимися 7В класса Кудрявцевой Анастасией и Королёвой Софьей встретились с жительницами Режа, которым пришлось пережить ужас блокады. Результатом стала работа, с которой девочки принимали участие в патриотической акции «Память сердца. Блокадный Ленинград».
В блокадном Ленинграде
Прошло уже 70 лет со Дня Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Эта Победа была завоёвана ценой беспримерного мужества и героизма советских людей. Мы заинтересовались одним из самых тяжёлых и трагических эпизодов войны — блокадой Ленинграда.
У нас в Реже сейчас проживает четыре участника блокады. Нам удалось встретиться с двумя из них. Вот что они нам рассказали.
Вспоминает Нестеренко Ольга Васильевна
Я родилась в Ленинграде 10 августа 1927 года. Отец умер в 1937 году. Мама осталась с двумя дочками, Валя была старше меня на два года.
Когда началась война, мне было 13 лет. Никто и не думал, что фашисты подойдут к Ленинграду. Но 8 сентября 1941 года им удалось полностью блокировать город. Через некоторое время не стало хлеба, перестал работать водопровод, не было отопления. За водой ходили на Неву. Мы жили в квартире на четвёртом этаже. Раз не было воды, не работал и туалет. Мама работала на предприятии «Электрик» на станке. Ей давали по 250 граммов хлеба, нам с сестрой — по 125.
Фашисты постоянно бомбили город. Сначала бросали фугасные бомбы, потом зажигательные. Когда начинался обстрел, мы бежали в подвал. Потом от голода сил уже не стало, и мы оставались лежать в кровати и во время бомбёжек. Стёкла все были выбиты, окна занавешивали одеялами. В квартире было очень холодно.
10 марта 1942 года нас с сестрой и другими детьми эвакуировали из Ленинграда по льду Ладожского озера — «дороге жизни». Мама осталась в Ленинграде. Нас привезли в Нижнюю Салду. Здесь в училище я выучилась на токаря, начала работать. В 1944 году сестра дала мне денег, чтобы я съездила в Ленинград, узнала, что с мамой. Я приехала в город, нашла нашу квартиру и увидела там чужие вещи. Соседи мне сказали, что мама умерла. Мне объяснили, что, если я поселюсь в квартире, а из вещей что-нибудь пропадёт, то я буду отвечать. Поэтому я вернулась к сестре в Салду. Позднее я переехала в Реж. Работала на никелевом заводе. Здесь мне дали квартиру. У меня две дочери, но одна уже умерла, двое внуков.
Вспоминает Феоктистова Галина Николаевна
Я родилась в Ленинграде 7 ноября 1937 года. Когда началась война, мне было 3 года 7 месяцев. Отца в первый день войны забрали на фронт. Он стал разведчиком 71 отдельной морской бригады. Воевал в районе Финляндии. Потом письма приходить перестали, и семья долгое время не знала, что с отцом.
Я осталась с мамой и бабушкой. В Ленинграде уже в 1941 году много людей умирало от голода, а в 1942 году ситуация с продовольствием стала катастрофической. В январе 1942 года умерла мама. Ей было всего 26 лет. Мы с бабушкой положили её на санки и повезли. Умерших складывали в большие рвы без гробов. Маму похоронили в общей могиле.
Людей умирало очень много. Их не успевали убирать. На улице вдоль стен домов лежали мёртвые тела. Были случаи людоедства, поэтому детей на улицу не выпускали. В апреле 1942 года умерла бабушка. Я вышла на улицу. Оставшихся без родителей детей собирали медсёстры. Они ежедневно обходили квартиры. Чтобы у них были силы, им выдавали специальный паёк. По радио объявляли, чтобы приводили детей, оставшихся одних. Родители заранее собирали одежду для ребёнка на такой случай. Меня тоже кто-то нашёл. Привезли в детский дом. На самом деле это было помещение Дома культуры, в котором стояли наспех сколоченные из досок раскладушки. Детей было много. Каждую ночь без конца звучало по радио: «Воздушная тревога!» Все вставали и спускались в подвал. Продуктов не было. Что кушали, не помню. Наверное, нам ставили какие-то уколы с витаминами. Днём, в основном, спали.
Однажды, нам сказали:»Собирайтесь те, кто хочет поехать на дачу. Кто не хочет ехать, оставайтесь здесь». Теперь я понимаю, что речь шла об эвакуации. Почему же брали не всех детей? Потому что не было никакой уверенности, что останутся живы, не попадут под бомбёжку. Перед отъездом все должны были вымыться. Помню, что нас очень торопили, говорили, что нужно успеть, пока немцы отдыхают. Дело в том, что уже знали, через какие промежутки времени Ладога подвергалась обстрелам.
Всё-таки нам удалось эвакуироваться. На поезде везли только детей. Поезд с воздуха охраняли самолёты. Потом плыли по реке. И вот причалили к пристани. Мы были полуживые от голода, кто-то не мог идти, кто-то еле передвигался. Нас привезли в Горьковскую область в посёлок Варнавино. Здесь было два детских дома: в одном — школьники, в другом — дошкольники. Все из Ленинграда. В детском доме о нас заботились. Обстановка нормальная, не помню ни одного грубого слова. Помню. что на завтрак давали картошку в мундире, капусту. Сладкого не было. Здесь я окончила 7 классов. Хотела учиться дальше, но мне не разрешили. Отправили в ремесленное училище в город Горький. Училище я окончила с отличием, получила самый высокий разряд токаря.
Потом я уехала в Пензенскую область. Работала токарем на заводе по производству сельскохозяйственных машин. Но мечты получить образование остались. Поэтому одновременно с работой я училась: сначала в вечерней школе, потом в машиностроительном техникуме, потом в технологическом институте. Вышла замуж. Родилась дочь Люда. В 1968 году мы переехали на Урал в город Реж. Город был чистый и ухоженный. Я работала на механическом заводе. Нам сразу дали квартиру.
Я пыталась найти тех, кто был со мной в детском доме, писала в передачу «Жди меня», но ответа на получила.
Ещё в детском доме я начала искать отца. Но ответ пришёл только в 2002 году из Подольска из Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации. В нём сообщалось, что Феоктистов Николай Степанович погиб 2 сентября 1942 года в селе Долгово Ораниенбаумского (сейчас Ломоносовского) района Ленинградской области и похоронен в братской могиле 27. Мне очень хотелось побывать на могиле отца. Вместе с зятем Шкляевым Александром Владимировичем мы приехали в село Долгово. Долго ходили, но никак не могли найти. Я зашла в Морской музей, и тут услышала, что зять кричит мне, что нашёл на одной из плит фамилию отца. Я была бесконечно рада, что моя мечта сбылась, я побывала на месте, где похоронен мой отец.
После встреч с участницами блокады Ленинграда мы по-другому стали смотреть на события военных лет. Мы восхищаемся героизмом советских людей, которые сумели не только выжить в страшных условиях голода, холода, потери близких людей. постоянных бомбёжек, но и не потерять своих человеческих качеств, готовности прийти на помощь чужим людям.
Война — это страшное слово! В этом коротком слове вместилось неимоверно много боли и страданий, страха и слёз, голода и горя, разрухи и смерти. Война не должна повториться!
