Эдуард Эргартович Россель – действующий политик, сильный лоббист. Он перестал быть губернатором Свердловской области в 2009 году, но все также предан ей, как и своей истории, своим корням. Россель всегда подчеркивал, что он – немец. Но для нас Эдуард Эргартович, прежде всего, – уралец, много раз доказывавший на своем опыте, как важны для человека характер и сила духа. Возможно, именно они и определяют судьбу.
«Я по национальности – немец, потомок немцев, которые при Екатерине 11 приехали в Поволжье. Отца я своего не знал, его расстреляли в 1938 году, и было ему тогда всего 20 лет. До пяти лет в семье говорил только по-немецки, а в августе 1942 года в два часа ночи за мамой пришли из НКВД. Я помню ее слова: «Кто это может в два часа ночи в дверь стучать?». Заходят и говорят: «Собирайтесь». Мама начинает меня одевать. «Ребенка не собирайте. Его брать с собой нельзя». «А как же? У него родных никого больше нет. Он один совершенно, маленький!». «Не положено». Мама все равно меня собирала, не слушала их. Ее связали и унесли на руках в телегу. Как она кричала! Я слышу этот крик до сих пор. Я стал беспризорным, и, конечно, перешел на русский язык. Приходилось самому заботиться о том, чтобы выжить. Не знал, где спать, что есть. Беспризорничал я до 1947 года, немецкий позабыл полностью. Я повзрослел именно в тот момент, когда маму забрали. Остался в доме один, и начал мыслить совсем по-другому — понял, что у меня никого нет. И все должен для себя делать сам. Так всю жизнь и делаю все сам».
После школы я так мечтал стать летчиком-истребителем, но… я немец, сын репрессированных… Документы в летное училище не взяли. Вот я и приехал на Урал, в Свердловск учиться в Горный институт. С тех пор я свою жизнь без Урала не представляю.
Сейчас Эдуард Россель учит язык предков ежедневно, не менее двух часов в день, читает книги на немецком, слушает немецкое радио, и даже в самолете на пути из Екатеринбурга в Москву и обратно не позволяет себе отдохнуть: перебирает таблички с немецкими словами. Во времена губернаторства такой возможности у Эдуарда Эргартовича не было. «Свердловская область – самая тяжелая в России. У нас концентрация промышленного производства в четыре раза выше, чем по всей стране. Все осложнялось тем, что область десятилетиями была засекречена, закрыта для внешнего мира. Сейчас трудно себе это представить, но мы никого не могли пригласить, ни в Свердловск-Екатеринбург, ни в Свердловскую область. Я работал в первое время – меня избрали 2 апреля 1990 года председателем Свердловского облисполкома, а потом должности до 1995 года менялись, не уследишь, во главе Свердловской области – по двадцать часов в сутки. В рассекречивании области мне очень помог Михаил Сергеевич Горбачев – в июне 1992 года приняли постановление, и начали реформировать экономику. Тогда я стал ездить за границу, рассказывал об Урале и Свердловской области. Оппоненты мои все время упрекали меня: «Такое тяжелое положение в области, хлеба нет, промышленность стоит, а он разъезжает по заграницам!» Они, к сожалению, не понимали, что это был единственный выход из положения. Внутреннего рынка не было, и куда девать весь наш потенциал, если никто ничего не покупает? Музей промышленных предприятий – вот на что была похожа тогда Свердловская область.
Каким в те годы виделся Урал из-за границы, легко себе представить. Никаким! В одной из первых поездок по США Россель выступал перед предпринимателями и банкирами, аудитория была – человек шестьсот. «Я рассказывал про нашу область, говорил, что у нас есть все, что нужно. Вузы, театры, консерватория, филармония, проживает сто сорок пять национальностей всех вероисповеданий, все отрасли промышленности представлены. Американцы не могли поверить. Помню, один искал на карте Свердловскую область в Африке. Я подошел, взял его за палец и — наверх! Он: «Да нет, Вы что! Это же Урал, там ничего нет! Только камни, лес, медведи ходят». И все, они поехали к нам. Первое консульство открыли американцы, а за ними пошли англичане, немцы, французы. Я когда-то говорил, что в Свердловской области будут присутствовать дипломатические миссии всех экономически развитых государств. Так и есть!»
Эдуард Россель всегда с интересом воспринимал и воспринимает все новое, самое актуальное, самое инновационное, только что появившееся в мире. По части пользования техническими новинками и модными гаджетами даст фору молодым. «У меня самый-самый айпад, самый современный ноутбук, айфон, в котором у меня весь мир, и Интернет, и почта, и адреса сотен людей, с которыми я работаю. И сайт у меня, конечно, тоже есть. Кстати, я его создал одним из первых среди губернаторов России».
В Совете Федераций Россель работает в бюджетном комитете. Кроме того, в 2011 году он создал Уральский фармацевтический кластер: «Я в Интернете смотрю, какие и где кластеры – так вот, такого как у нас, нет нигде. Вообще, мне для любой новой работы всегда нужен один год. Год проработаю, и все устанавливается, начинаю понимать, что неправильно делал, что нужно поправить, какую систему ввести».
«Правление» Росселя запомнилось многим. Кому-то – Уральской Республикой, просуществовавшей несколько месяцев как субъект Российской Федерации, из-за которой в 1993 году разгорелись такие страсти, и Эдуард Россель стал самым известным сепаратистом в России. Кому-то – строительством Храма-на-Крови, кому-то – восстановлением Верхотурья или появлением в Екатеринбурге супераэропорта. И все мы едем в Кольцово по «Россельбану»!
Росселю многие предлагают написать книгу воспоминаний, но он считает, что делать это не вправе. «Я прожил такую непростую, страшную жизнь! Если книгу написать, жуть будет. Какой там Солженицын, знали бы вы, через что я прошел. Но я бы не согласился на другую жизнь — потому что получил колоссальный опыт… Но если писать об этом в книге, говорить для истории, надо говорить честно. А честно говорить пока рано. Многие живы, у них есть и дети, и внуки. Ради красивой картинки я врать не буду. Я из всех качеств больше всего ненавижу, когда человек врет».
Эдуард Россель — хороший муж и отец, нежный и заботливый дедушка.
«Внука мы воспитали с моей женой, Аидой Александровной, с первого дня его жизни — я забирал малыша из роддома. Кричал он, помню, со страшной силой. Я спрашиваю: «Кто это там кричит?» А мне говорят: «Ваш внук». Все тихо лежат, а он орет. Взял я его на руки, и он замолчал. Воспитали, как сына, сейчас он выпускник УГТУ-УПИ. Внучка — круглая отличница, уже выбрала себе специальность, собирается стать дизайнером нижнего белья. Рисует очень хорошо. Когда была у нас недавно, я ее свозил покататься на лошадках, и она тут же начала заниматься конным спортом. Очень этим увлечена».
На вопрос, что самое главное в жизни, Эдуард Эргартович Россель ответил так:
«Сама жизнь. Я счастлив тем, что я родился. Если бы мне предложили другую жизнь, ни за что не согласился бы. Я снова выбрал бы свою».
