Кутимские рудники
История Кутимского завода пока полностью не написана. Но, так или иначе, мы продолжаем находить о заводе интересные факты. Так, писатель Николай Белдыцкий в «Очерках Вишерского края» указывал на один интересный момент…
136 лет назад, в 1885 году, Кутимские рудники хотел купить московский купец Степан Тарасович Овсянников. Для того, чтобы сделка состоялась, для осмотра площадей он лично приехал на Вишеру. Первое посещение оказалось крайне неудачным: лето было очень жарким, горели леса, Вишера обмелела, поэтому доставить Овсянникова в верховья не представлялось возможным.
Белдыцкий так описывал этот момент: «…вишерцы въ своихъ душегубкахъ едва могли доставить до мѣста Овсянникова съ сопровождавшими его лицами. Вслѣдствіе засухъ тогда кругомъ свирѣпствовали лѣсные пожары; впечатлѣніе получилось до того удручающее, что Овсянниковъ даже не сталъ осматривать площадей и поспѣшно возвратился обратно».
Но мысль о покупке рудников не оставляла купца и на следующий год он приехал вновь. «На этотъ разъ привѣтливо встрѣтила его Вишера. Стояли чудные лѣтніе дни и красота вишерской природы подѣйствовала самимъ ободряющимъ образомъ на московскаго негоціанта».
Степан Тарасович приказал провести пробные работы, а также узнать, насколько возможен сплав руды по Кутиму и Улсу. Были сделаны шитики, на каждый из которых погрузили по 500 пудов руды. «Руду благополучно сплавили до Вишеры, а шитики съ кладью оказалось возможнымъ поднять обратно до рудниковъ. Такимъ образомъ, благополучно разрѣшился важный вопросъ о возможности сплава. Запасъ же руды оказался довольно богатымъ, именно въ 40 милліоновъ пудовъ».
Московский купец, довольный такими результатами, решил купить рудники и назначил компаньонам 40 000 рублей. Но те отказались, настаивая на цене в 100 000 рублей. Овсянников на такую сумму не согласился. Так, рудники Кутима не стали собственностью Степана Тарасовича.
Купец Овсянников и дело о сожженной мельнице
И здесь стоит рассказать о нем самом, потому что личность этого человека в дореволюционное время была очень известной. Овсянников был владельцем одного из самых крупных купеческих состояний Северной столицы, которое сколотил, благодаря предприимчивости и грандиозному жульничеству на казённых поставках. Разумеется, эта история для героя нашего материала завершилась громким скандалом и уголовным расследованием, которое в газетах того времени было обозначено как «Дело о сожженной мельнице».
Перенесемся во времени: 2 апреля 1875 г. в Петербурге на Обводном канале в 5 часов утра загорелась паровая мельница Фейгина, находившаяся напротив Варшавского вокзала. Огромная, самая большая в России четырехэтажная мельница была объята пламенем от подвалов до чердака. К ней неслись пожарные части со всех концов города. Пожар продолжался двенадцать часов, но, несмотря на все старания, мельница сгорела полностью.
Мимо пожарища проезжал министр юстиции граф Пален. Его поразил масштаб бедствия; прибыв в свой рабочий кабинет, он вызвал прокурора петербургского окружного суда Анатолия Федоровича Кони и задал ему вопрос: «Не знаете ли вы что-нибудь о причинах пожара огромной паровой мельницы? Возьмите это дело под собственный контроль, оно наверняка заинтересует государя».
Предварительные сведения, собранные Кони, указывали на возможный поджог. В уничтожении мельницы заподозрили ее арендатора — коммерции советника, первой гильдии купца, хлебного короля Петербурга, владельца состояния в 18 миллионов рублей Степана Тарасовича Овсянникова.
Степан Овсянников был родом из крестьянской семьи из села Кавернино, что в Костромской губернии. Летом он, как и другие кавернинские крестьяне, бурлачил на Волге. Обладавший большой физической силой, Овсянников быстро выделился в своей бурлацкой артели. К тому же был он грамотен, за словом в карман не лез, к пьянству был равнодушен. Быстро стал сначала просто бурлаком, потом — передовым в лямке, а потом и дядей — главным в артели. Несколько лет Овсянников тянул по две большие путины — водил баржи от Самары до Рыбинска, пока не попал с хлебным караваном в столицу.
Здесь в 1847 году он начал заниматься продажей небольших партий зерна для нужд армии. Буквально за 10-15 лет Овсянников сделал головокружительную карьеру, став в начале 1860-х годов одним из богатейших и влиятельнейших купцов Российской империи, владельцем колоссального по тем временам капитала. И все это время Степан Тарасович был неприкасаем для правоохранителей. Он собственноручно избивал до полусмерти не угодивших ему своих и чужих приказчиков, не платил долги, если не считал это нужным, торговать хлебом на пристани могли только те, кто относился к Степану Тарасовичу с надлежащим почтением — иначе им не давала жить полиция, или вдруг загорался амбар с мукой.
Степан Тарасович пятнадцать раз состоял под судом, и всякий раз бывал оправдан. Но 5 апреля 1875 г. в дом Овсянникова нагрянули следователи во главе с Кони и Книримом. Миллионер не ожидал ни обыска, ни тем более ареста, и не готовился к ним. «Да вы шутить что ли изволите? — кричал он. — Меня под стражу? Первостатейного именитого купца под стражу? Нет, господа, руки коротки! Овсянникова! Восемнадцать миллионов капиталу! Под стражу! Нет, братцы, вам этого не видать!» В конце концов, он понял, что ареста не миновать, и смирился.
В конце ноября 1875 г. перед судом присяжных предстало трое обвиняемых — коммерции советник Овсянников, управляющий его мельницей второй гильдии купец Левтеев и сторож Рудометов. Зал окружного суда был переполнен: великие князья, министры, купечество, пресса. Многие были убеждены — Овсянников снова выйдет сухим из воды. Немецкий юмористический журнал сообщал: «Из Петербурга пишут, что восемнадцатикратный миллионер Овсянников предстал перед судом. Непостижимо. Или у него вовсе нет восемнадцати миллионов, или на днях мы услышим, что семнадцатикратный миллионер Овсянников освобожден в зале суда».
Однако присяжные признали Овсянникова виновным, причем от еще более сурового наказания его спас только преклонный возраст. Приговор гласил следующее: «Подсудимого коммерции советника, потомственного почетного гражданина С. Т. Овсянникова, как имеющего более 70 лет, лишив всех прав состояния, сослать в Сибирь на поселение в отдаленнейших местах; подсудимого 2-й гильдии купца А. П. Левтеева, лишив всех прав состояния, сослать в каторжные работы в крепостях на 9 лет. Признать страховые общества «Якорь» и «Варшавское» не обязанными платить страховые премии за сгоревшую мельницу, а на удовлетворение иска Кокорева взыскать с Овсянникова 700 тысяч рублей».
Обвинительный вердикт присяжных очень поразил петербургское общество и заставил поверить в справедливость и неподкупность российского правосудия. По крайней мере, на какое-то время. Степан Тарасович был потрясен. Он не мог понять, как случилось, что его, первостатейного купца, знаменитого на всю Россию, сослали в Сибирь.
В ссылке Овсянников провел более пяти лет. Но и там он сумел создать себе исключительное положение. После многочисленных ходатайств, 9 мая 1881 г. С. Т. Овсянников получил высочайшее дозволение на возвращение прав состояния, принадлежавших ему до суда. Степану Тарасовичу разрешили вернуться из Сибири, но без позволения жить в столичных городах — Петербурге и Москве. Купец достаточно «элегантно» выполнил этот запрет, поселившись… в Царском Селе, которое формально считалось самостоятельным городом. По сведениям местной полиции, Степан Тарасович жил там с 20 октября 1881 года. Он неоднократно подавал прошение о восстановлении в правах потомственного почетного гражданства, но все попытки восстановить состояние и доброе имя ни к чему не привели. Пытался начать и новые дела. Именно с этой целью он и приезжал в 1885 году на Вишеру. Но не получилось.
За год до смерти С. Т. Овсянников уехал в родное Кавернино. Здесь он и умер. Ему было 91 год. Степан Тарасович Овсянников от двух браков имел 13 детей.
Автор: Олеся Лоскутова
Исходный текст: https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1427322777652475&id=100011242994770
