После окончания Гражданской войны перед руководством Советского государства остро встал вопрос о дальнейшем индустриальном развитии страны. При подготовке первого пятилетнего плана развития экономики СССР и укрепления военно-стратегического положения государства большое внимание было уделено хозяйственному развитию северных территорий. Одним из приоритетных районов Европейского Севера, который предстояло освоить в первую пятилетку, был Коми край. Он обладал значительными запасами лесных ресурсов, богатыми залежами угля, нефти, газа, но был слабо развит в экономическом отношении В 1920-е гг. в Автономной области Коми (Зырян) на тот момент практически отсутствовало крупное промышленное производство, не было железных дорог, слабо развит речной транспорт, а протяженность и состояние проездных дорог оставляли желать лучшего. Но, самое главное, для освоения гигантских территорий северного края требовались немалые трудовые ресурсы.
Эту проблему решили быстро и просто.
11 июля 1929 г. вышло Постановление Совета народных комиссаров (СНК) СССР «Об использовании труда уголовно-заключённых», в соответствии с которым началось формирование сети исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ), получившей впоследствии название «ГУЛАГ». Согласно ему, исправительно-трудовые лагеря должны были стать центрами освоения малонаселенных районов Севера. Предполагалось закреплять на этих территориях бывших заключенных, а также переводить на вольное поселение досрочно освобожденных.
Пунктом 2 этого же Постановления был заложен первый камень в создание Ухтпечлага:
« 2. — ОГПУ, для приема этих заключенных, расширить существующие и организовать новые исправительно-трудовые лагеря (на территории Ухты и других отдаленных районов) в целях колонизации этих районов и эксплуатации их природных богатств путем применения труда лишенных свободы».
Постановление вышло в июле, а уже 21 августа 1929 года на месте впадения небольшой речки Чибью в реку Ухту высадилась первая экспедиция ОГПУ в количестве 126 человек. Экспедиция, состоявшая из заключенных Соловецких лагерей, положила начало Ухтпечлагу, основной задачей которого было промышленное освоение северного региона ― от Соловков до Урала и дальше, до Карского моря. Началось строительство поселка Чибью, из которого впоследствии вырос город Ухта.
Учитывая пространство, которое предстояло покорить, никак было не обойтись без авиации. Уже тогда была понятна вся важность функций воздушного транспорта в экономическом развитии северных территорий. Необходимо отметить, что своя авиация в ОГПУ появилась ещё раньше, когда 1 февраля 1926 года приказом спецотдела ОГПУ были организованы Северная воздухолиния при Соловецких лагерях и Вишерская воздухолиния на строительстве Красновишерского целлюлозно-бумажного комбината «Вишхимз» им. т. Менжинского.
Свой авиапарк был создан и в Ухтпечлаге.
Первый самолёт из Архангельской области в Чибью прилетел в феврале1931г., а к концу года в Ухтпечлаге их было уже 4 ― списанных из ВВС, но ещё пригодных для лётной эксплуатации гидросамолётов Ю-2 (морской разведчик «Юнкерс»). Летали самолёты круглый год. Весной, летом и осенью они приводнялись на поплавках на поверхность рек и озер, а зимой поплавки заменяли лыжами.
Местом для центральной авиабазы Ухтпечлага была выбрана деревня Карпушевка, под Усть-Цильмой, на реке Печоре, где пересекались водные пути из Ухты и Воркуты. Осенью 1931 г. из Нарьян-Мара в Карпушевку пришёл этап из 70 человек заключенных для обустройства центральной базы. Уже в 1932г., с приходом нового начальника воздухолинии Л.В. Ковалевского, и под его руководством, в короткие сроки были построены двухэтажное общежитие для лётчиков, столовая, баня, технический склад, ангары, 2 барака для заключенных, здание управления, коровник, конюшня, каптерка, пожарное депо, кузница, бензохранилище, дом начальника воздухолинии. Кроме центральной авиабазы, были оборудованы пункты для приема, отправки и заправки самолетов в Чибью (на р. Ижме), в Воркуте и Усть-Усе. Авиабаза обеспечивала оперативной связью и перевозками огромную территорию от Котласа до Урала и от верховий Печоры до Ледовитого океана. Сегодня трудно представить, как в то время осуществлялись авиаперелёты. Авиасвязи не было как таковой, отсутствовала метеослужба, вместо аэродромов ― водная гладь рек и озёр. Не имея навигационных приборов, лётчики ориентировались в полётах по рекам Печора, Уса, Ижма, Вымь, Воркута, Вычегда, Северная Двина и по строящемуся тракту Усть-Вымь — Чибью.
В 1932 г., приказом ГУЛАГа Соловецкая и Вишерская воздухолинии были ликвидированы, а самолеты по инициативе начальника Ухтпечлага Я.М. Мороза были переброшены на р. Печору. С этого момента можно вести отсчет создания полноценной воздухолинии Ухтпечлага ОГПУ. Начальник Ухтпечлага Я.М. Мороз, которому нужен был руково¬дитель воздухолинии с размахом и непререкаемым авторитетом, предложил эту должность опытному летчику Льву Владиславовичу Ковалевскому, который руководил авиаотрядом Соловецких лагерей с 1926 года вплоть до его ликвидации в 1932г. Ковалевский перебирается на Печору и принимает руководство вновь созданной воздухолинией Ухтпечлага.
Собирая материалы о первых авиаторах ГУЛАГа, я впервые наткнулся на фамилию «Ковалевский», читая книгу воспоминаний «Звериада», известного авиатора, бортмеханика полярной авиации Н.Л. Кекушева: «Тогда отрядом командовал Левушка Ковалевский, как его ласково называли бывшие товарищи по Морскому корпусу. Сын сенатора, летчик царской армии, он побывал во многих авариях и катастрофах и неизменно выходил из переделок невредимым. Никто не ведал, как он попал на должность командира авиационного отряда Соловецких лагерей. Бурную свою жизнь Левушка кончил на берегах Усть-Цильмы, когда скапотировал его самолет…».
Об этом человеке, Льве Ковалевском, пойдет мой дальнейший рассказ.
Лев Владиславович Ковалевский родился 1 августа 1895года в родовом имении Измалково Новоржевского уезда Псковской губернии в семье потомственных дворян, действительного статского советника Владислава Викентьевича Ковалевского и его супруги Александры Федоровны. В большой семье Ковалевских было 12 детей. Из них один ребёнок из двойни погиб при рождении, а ещё двое умерли в младенчестве от детских болезней. В 1904 г. семья переезжает к новому месту работы отца в Санкт-Петербург, где он служит чиновником по особым поручениям при Министерстве внутренних дел.
Тогда же Лев начинает учёбу в старейшей в России Второй Санкт-Петербургской государственной гимназии, основанной в 1805г. по указу Императора Александра I. Стоит упомянуть, что это престижнейшее учебное заведение в своё время закончили: известный русский юрист А.Ф. Кони; советский физик и радиотехник, профессор В.К.Лебединский; русский историк литературы Е.В.Аничков; Е.С.Боткин, лейб-медик семьи Николая II, расстрелянный вместе с царской семьёй. В июле 1910г. по прошению отца Ковалевский был зачислен в общий младший класс Морского кадетского корпуса на казенный счет. В своей книге «Воспоминания военного моряка. 1894 – 1979» доктор географических наук, профессор, инженер-капитан 1-го ранга Андрей Павлович Белобров, постигавший морские науки в кадетском корпусе вместе с Ковалевским, так вспоминал о нём: «В силу моего характера я не стеснялся делать в строю кадетам замечания, чтобы не разговаривали или шли в ногу и т.п. Видимо я делал это в большей мере, чем остальные мои товарищи, а потому меня не очень любили, а особенно компания наиболее разболтанных кадетов, которые оказались именно в моем взводе. Это были Лев Ковалевский – впоследствии морской летчик, Павел Хмызников – ставший географом и работавший в Арктике, но погибший без вины в 1930-е гг., Деларов – сын мецената, жившего в Павловске на собственной даче, перешедший в следующем году в Пажеский корпус, граф Гейден – сын контр-адмирала Свиты Его Величества, постоянно ходивший без погон, пока он был кадетом, в порядке наказания и другие». Однако, не смотря на разболтанность и юношеские шалости, в учебе Лев проявлял заметное усердие. В июле 1915 г. по окончании Морского корпуса, получив младший офицерский чин — мичмана, с правом ношения Золотого Знака «В память окончания полного курса Морского Корпуса» с отличием, он отправляется на Балтийский флот. А уже в сентябре 1915г. мичман Ковалевский зачислен в Переменный состав Петроградской Офицерской школы морской авиации.
В ноябре школа переехала в Баку для продолжения лётной подготовки офицеров в зимний период. Лев Ковалевский прибыл в Баку с командой офицеров и нижних чинов первым эшелоном. В течение четырех месяцев учёбы в Бакинской Офицерской школе морской авиации (БОШМА) Ковалевский проходит теоретическую и практическую подготовку по обслуживанию и ремонту аэропланов. После сдачи теоретических экзаменов получает допуск для обучения пилотированию и совершает тренировочные полеты с руководителем. По итогам лётной подготовки допущен к следующему экзамену — испытанию в полете. 16 марта 1916г. мичман Ковалевский, как успешно выполнивший все условия экзаменационного полёта и сдавший экзамены теоретического курса, получает звание морского лётчика, с выдачей ему соответствующего удостоверения.
После окончания учебы Ковалевский убывает на Балтику в авиаподразделение воздушного района Службы связи Балтфлота. Выполняя очередной полёт, попадает в аварию и получает серьёзные ранения. Газета «Русское слово» от 16 июня 1916 г. N 138 печатает очередные списки: «Раненые офицеры, прибывшие в Петроград:
Подпоручик Благовещенский Дмитрий Николаевич (городской лазарет, Английская набер., 48). Прапорщ. Бермат Евгений Васильевич (лазарет барона Бильдерлинга, Почтамтский пер., 8/53). Врач Вощанин? или Вощапин? Петр Ефимович (лазарет академии генерального штаба, Суворовский пр., 32б). Прапорщики: Ефимов Иван Федорович (туда же), Заленский Владислав Михайлович (лазарет князя Юсупова, Литейный пр., 42). Военный летчик мичман Ковалевский Лев Владиславович (лазарет Свято-Троицкой общины, 2-я Рождественская ул., 16). Подпоручики: Костельницын Николай Иванович (эвакуационный лазарет Госуд. Имп. Марии Федоровны, Литейный пр., 56), Левицкий Всеволод Орестович (лазарет «Белого Креста», Очаковская ул., 4/6)».
Лечение и восстановление после аварии занимает без малого пять месяцев. С октября 1916г. Ковалевский снова в строю и снова летает в составе 1-й, а затем 2-й воздушной бригады Воздушной дивизии Балтийского моря. После Октябрьского военного переворота 25 октября 1917г. действовавшую на Балтике Воздушную дивизию покинула значительная часть лётчиков-офицеров, не пожелавших служить большевистскому правительству. Мичман Ковалевский остаётся на службе в своём гидродивизионе. 15 января 1918 года выходит Декрет Совета Народных Комиссаров о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии, а 25 января 1918 года подписан приказ Народного Комиссариата по военным делам № 84, в котором указывалось: «Все авиационные части и школы сохранить полностью для трудового народа. Товарищам авиаработникам приложить все усилия к сбережению имущества…». Лев Ковалевский переходит на сторону новой власти и записывается в Красную армию. С 1918 года красвоенморлет Ковалевский служит в состав Ораниенбаумского гидродивизиона, затем инструктором в школе морской авиации в Петрограде на Гутуевском острове. В мае 1919 г. самолет Ковалевского снова попадает в аварию и в течение двух месяцев он находится на излечении в госпитале. После выписки из госпиталя в июле 1919 г. был командирован штабом Воздушной бригады Балтфлота в Петрозаводск с целью выяснения возможности создания там базы для гидроавиации. 9 августа 1919 г. эшелон с самолётами, авиаимуществом и личным составом выехал из Петрограда в Петрозаводск. 12 августа отряд прибыл к месту дислокации и поступил в подчинение командованию Онежской военной флотилии. С 7 сентября 1919 г. Онежский гидроавиаотряд под командованием Ковалевского приступил к боевым действиям против интервентов и белых, но они были непродолжительными, в связи с наступлением ледостава. Однако отряд оставался на Онеге ещё почти год. В июне 1920 г. 3-й гидроавиаотряд переведён из Петрозаводска в Петроград, переименован в 5-й гидроотряд и включен в состав 2-го гидроавиадивизиона Воздушной бригады Балтийского моря, а Ковалевский остался его начальником. С сентября 1920 г. Лев Владиславович временно исполнял обязанности начальника 2-го дивизиона, а 23.10.1920 г. утвержден в этой должности.
А сейчас я позволю себе немного отойти от темы своего рассказа. В марте 2021 года исполняется 100 лет со дня события, вошедшего в историю Советского государства под названием Кронштадтского мятежа.
Я не буду в подробностях рассказывать о восстании, его причинах, и о том, с какой жестокостью мятеж был подавлен, тем более, что историками боевые действия, длившиеся с 28 февраля по 18 марта 1921г., давно исследованы и описаны подробно, буквально по часам. В частности, во многих изданиях пишется, что значительную роль в боевых действиях играла авиация. Чуть-чуть глубже вникнув в события тех дней, я засомневался в истинности этого утверждения. И вот почему. М.Н.Тухачевский, возглавлявший 7-ю армию, штурмовавшую Кронштадт, возлагал на авиацию большие надежды, которые, в конечном итоге, не оправдались. На аэродромах под Петроградом было собрано более 50-ти самолетов. Почти половина из них― истребители. Остальные самолеты, способные нести бомбовую нагрузку, бомбодержателей не имели, и второму пилоту приходилось сбрасывать бомбы прямо из кабины. Кстати, самая крупная бомба весила всего 40 фунтов (16 кг.). Для бетонных фортов Кронштадта и линкоров «Петропавловск» и «Севастополь», стоявших у причала, это было как слону дробина. Бомбометание производилось с большой высоты, так что о точности попадания говорить не приходится. К 13 марта командование, по-видимому, недовольное эффективностью действий авиации, разослало по авиационным частям грозную телефонограмму: «Вторично указываю, что самолёты вылетают на бомбометание в одиночку, что не производит на противника достаточного впечатления. Предлагаю самыми решительными мерами устранить это и нагружать самолёты за счет бензина до максимума. Командующий 7-й армией приказал обратить внимание летчиков на точное выполнение заданий. Из всех эскадрилий лучше всех дисциплинирована, в смысле точного исполнения заданий, морская авиация, воображающая все сведения совершенно верно и бережно». Мои сомнения находят подтверждение и в рапорте начальника Главного управления Воздушного флота РККА А.В.Сергеева Главкому С.С.Каменеву о задачах и действиях авиации против Кронштадта за период с 4 по 15 марта, №36 от 16 марта 1921г.:
И точку в этом вопросе поставил морской летчик, помощник начальника Воздухфлота РККА по гидроавиации и участник тех событий С.Э.Столярский, в своей книге «Красная авиация в битве за Кронштадт»: «Сразу после конфликта сделали общий вывод, «что воздушные средства… пригодны лишь для целей разведки, наблюдения… и для морального воздействия… и лишь при условии отсутствия со стороны противника воздушных средств и противовоздушной артиллерии… Для борьбы с современным воздушным флотом противника и для разрушения укреплений современной крепости… необходимо признать, что наличные воздушные средства для этого не пригодны». После Гражданской войны отечественную военную авиацию, и прежде всего тяжёлобомбардировочную, надо было создавать заново…»
Но давайте вернёмся к Ковалевскому, тем более, что он тоже принимал участие в подавлении Кронштадского мятежа. Под его командованием 2-й гидродивизион разбрасывал листовки и бомбил Кронштадт. Во всех статьях, которые я нашёл в интернете, посвящённых Льву Владиславовичу Ковалевскому, написано, что за отличное выполнение боевых заданий и проявленное при этом мужество он был награждён орденом Красного Знамени РСФСР. Есть несколько приказов РВСР о награждении орденом отличившихся при штурме фортов и крепости Кронштадт бойцов и командиров. В одном из них 72 фамилии, во втором 6 фамилий. Отдельными приказами орденом Красного знамени, Почетным Революционным оружием и золотыми часами был награжден высший командный состав, принимавший участие в боевых действиях, всего 20 человек. К сожалению, в этих приказах Лев Владиславович Ковалевский отсутствует. Значит, награждения орденом не было. Ну и чтобы полностью в этом удостовериться, я внимательно проштудировал «Сборник лиц, награждённых орденом Красного Знамени и Почётным Революционным оружием», Госвоениздат, Москва, 1926г. Но нет, не случилось. Справедливости ради надо сказать, что в большом приказе о награждении есть Ковалевский В.С. – инструктор поюжгруппы. Это однофамилец нашего Ковалевского. Для точности восприятия расшифрую: Ковалевский В.С.- делегат Х съезда, при штурме Кронштадта был инструктором поюжгруппы (Политотдел Южной группы войск), награжден орденом Красного Знамени.
В 1923 г. Лев Владиславович Ковалевский переезжает в Севастополь к новому месту службы и зачисляется в 4-й гидроавиационный отряд особого назначения ВВС Чёрного моря. База отряда и гидроаэродром для восьми гидросамолетов были оборудованы в бухте Матюшенко, а лётный и обслуживающий состав вместе с семьями жил в расположенной там же на берегу Михайловской батарее. К этому времени Ковалевский уже женат на Анне Ивановне Вельской. Здесь же, в Севастополе 12 июля 1924года у них родился сын, которого назвали Владимиром. Дочь Наталья появится на свет уже на севере 9 октября 1933года.
В 1926 году в жизни Ковалевского происходит резкий поворот. Лётчик морской авиации Лев Ковалевский переходит на работу в ОГПУ и летит на север, на Соловки, на должность командира авиационного отряда Соловецких лагерей. Ну а дальше – воздухолиния Ухтпечлага.
С его приходом в отряд лётная работа заметно оживилась. Человек прямой, смелый, отличный организатор, Ковалевский сумел создать дружный коллектив лётчиков и технических специалистов. Были проложены воздушные трассы в Воркуту, Нарьян-Мар, Архангельск и Котлас. Самолеты летали по Печоре, Усе и Цильме. Они приземлялись на воду везде, где были ГУЛАГовские лагеря, командировки и подкомандировки. Возили почту и лагерное начальство, гражданских специалистов и небольшие грузы.
13 апреля 1934 года Лев Владиславович Ковалевский при вынужденной посадке в пургу, врезавшись в высокий берег реки Ижмы, погиб вместе с бортмехаником А.Поплавским.
В приказе ОГПУ № 86 от 16.04 1934г., сообщавшем о гибели Л.В.Ковалевского и его неизменного бортмеханика А.Поплавского отмечались их смелость и героизм, настойчивость и решительность при выполнении порученных заданий в обстановке тайги и тундры с их суровым климатом. Откликнулось на смерть Ковалевского и эмигрантское зарубежье. В июньском номере «Морского журнала» №78 за 1934г., издававшемся в Праге, на смерть Ковалевского было напечатано небольшое сообщение.
К сожалению, аварии самолетов на авиалиниях Ухтпечлага были не редкостью. Изношенность авиатехники, суровые северные условия, напряженный режим работы, отсутствие хороших карт, средств навигации и точных метеосводок приводили к авиакатастрофам. В 1932г. в устье Печоры потерпел крушение биплан Р-5 летчика Ф.Б.Фариха. В этом же году в условиях сильного бурана возле деревни Мутный Материк разбился гидросамолет Ю-20. Летчик В.А Гинце и бортмеханик С.П.Курлышев чудом остались живы. 22 марта 1935 года погиб экипаж самолета Ю-13 — летчик Пловицкий и бортмеханик Котюков с пассажирами Огарковым (уполномоченный Ухтпечтреста) и Эсмандом (начальник техснабжения Ухтпечлага).
В 1936 году в районе деревни Картаель Ижемского района потерпел аварию самолет Е. Гриневича. Летевший с ним начальник авиабазы Ухтпечлага П. Маркус погиб.
В деревне Карпушевка погибшим авиаторам установлен необычный мемориал. Памятный знак — крыло самолета Ил-14. На крыле надпись «Здесь покоится прах авиаторов-первопроходцев северных воздушных трасс, погибших при исполнении служебных обязанностей.
13.04.1934 г. Начальник воздушных линий Ковалевский Лев Владиславович. Бортмеханик Поплавский Алексей.
1935 г. Летчик Пловицкий. Бортмеханик Котюков Юрий. Вместе с ними пассажиры Эсманд, Огарков.
1936 г. Авиаинженер Маркус Павел Васильевич.
От авиаторов 80-х годов XX века».
В надписи на крыле, в списке погибших авиаторов первым записан Лев Владиславович Ковалевский. Впоследствии, надо полагать, его прах был перенесён и перезахоронен супругой на Новодевичьем кладбище города Ленинграда (ныне – Санкт-Петербург). Документов, подтверждающих этот факт нет, но именно на этом кладбище находится могила лётчика Льва Владиславовича Ковалевского. Лопасть пропеллера с его фотографией на эмали и надпись — погиб 13 апреля 1939г. 39 лет.
Историческая справка: Род Ковалевских имеет польские корни и ведет свое родословие от Ловчего Ковенского Стани́слава Ковалевского (Швердыкович — Ковалевского) Герба Прус III, служившего при дворе Короля польского и великого князя литовского Яна III Собеского. Первые сведения о нём датируются 1674г. Род Ковалевских внесен в список дворянских родов, Виленской и Псковской губерний. В качестве родового герба используется герб Долэнга: «Въ щитѣ, имѣющемъ голубое полѣ, надъ серебряною Подковою Шипами внизъ обращенною находится золотой Крестъ, а въ серединѣ Подковы серебряная Стрѣла перпендикулярно къ подошвѣ Щита летящая. Щитъ увѣнчанъ обыкновеннымъ Дворянскимъ Шлемомъ съ Дворянскою на нёмъ Короною, на поверхности которой видно распростертое Крыло, сквозь которое въ лѣвую сторону летитъ Стрѣла. Наметъ на щитѣ голубой, подложенный золотомъ».
Часть III Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи
Автор: Гирин Владимир Петрович
