Красный Адуй

Как мало человеку бывает надо, чтобы удовлетворить свое любопытство! Иной даже и не задумается вовсе, насколько верны полученные сведения. И останутся они полуправдой для людей здесь живущих и проезжающих мимо. Например, удивляла местных жителей рекламная растяжка, висевшая на повороте к озеру Шитовскому. Она предлагала приобрести земельный участок в районе расположения бывшей дачи маршала Жукова. Что ж, может быть, кто-нибудь, не подумав, с чего бы это, сделал покупку и гордится приобретением.

Скупость имеющихся о наших посёлках сведений часто может ввести в заблуждение. Современный человек любит добывать нужные сведения, пользуясь интернетом, но, к сожалению, результат поиска не всегда может быть продуктивен и там, поскольку описание сельских населенных пунктов на сегодня является белым пятном в истории нашей страны. На протяжении XX века шел процесс миграции жителей из сельской местности в город. К 1989 году доля сельского населения снизилась на 27%. Исчезли многие сёла и деревни, которые значились на картах в послевоенные годы. Не обошла такая судьба и Красный Адуй. Если в начале 50-х годов туда еще считали целесообразным подать электричество, то в 1964 году даже школа была закрыта. Но выжил посёлок благодаря тому, что стоит при большом тракте и располагается вблизи двух городов. Старый Верхотурско-Богословский тракт, проложенный людьми Татищева для связи между заводами Екатеринбурга, Невьянска и Режа, сегодня уже стал достоянием истории. По нему проходили паломники к святым мощам Праведного Симеона Верхотурского в древнюю столицу Урала. Путь их нелегок, полон опасностей. Первая после Екатеринбурга остановка для отдыха была в деревне Пышме, после чего, набравшись сил, паломники шли до реки Адуй. На месте нынешнего посёлка делали остановку возле воды. Река щедро поила прозрачной холодной водой, радовала своей мягкостью зеленая трава, но путь нужно было продолжать дальше. За один день паломники должны были добраться до села Мостовского – только там их ждали ужин и ночлег.

По обе стороны тракта стояли вековые сосны. Они были такой величины, что шапка падала с головы тех, кто хотел увидеть их верхушку. Первозданная красота этой местности удивляла и преподносила человеку свои дары. Бери и пользуйся! Освоение края шло довольно быстро. По вновь проложенному пути тянулись подводы с разными товарами, доставлялась почта, передвигались по заводским нуждам чиновники. Но какая же дорога тех лет без разбойников? По легенде, были таковые и в этих местах. Некий Палёнов вблизи нынешнего поворота на Кедровое поджидал обозы, поднимающиеся в гору, и грабил их. Гора эта поныне называется Палёной.

Жизнедеятельность тракта в начале прошлого века обеспечивали уже небольшие поселения: деревня Пышма, почтовые станции Владимирская (ныне село Балтым) и Мостовская. Согласно списку населенных пунктов Пермской губернии, к 1904 году в деревне Пышме стояло 122 дома, обитало в них 524 человека, станция Владимирская насчитывала 25 домов с 263 жителями, а село Мостовское – 150 домов, где проживало 550 человек. В основном там жили русские, бывшие сельскохозяйственные работники казенных заводов. О поселении на месте нынешнего Красного Адуя никаких упоминаний нет. Однако люди здесь бывали не только проездом. По берегам реки Адуй работали старатели – мыли золото.

Из «Путешествий по Уралу» 1902 года издания можно узнать, что золото было открыто в наших краях впервые около Верх-Нейвинска. «Девочка Екатерина Богданова нашла на реке Мельковке золотой самородок. Об этой находке доложили управителю И.Е Полузадову, которому представили вместе с самородком и девочку. И.Е.Полузадов, боясь того обстоятельства, чтобы с открытием золота не забрали завод в казну, отобрал самородок, а чтобы девочка не рассказывала о своей находке, приказал ее высечь, что и было исполнено».

Поиск золота вели в небольшом количестве и незначительного содержания, оставляя по берегам Адуя многочисленные ямы. При разработке же на местах приисков старатели стали наталкиваться на камни яшмы и горного хрусталя. Попался и камень вовсе невиданный — медная руда. Она-то и определила в будущем появление нового посёлка под названием Красный Адуй. Но произошло это еще не скоро.

Сначала грянула революция, и летом 1918 года белые вели наступление на Екатеринбург, красные под их напором отходили. 7 августа разгорелся бой за село Мостовское. Белые расстреляли там нескольких членов сельского совета и красногвардейцев. От расправы удалось бежать Н.С.Пентюрину. Он хотел добраться до Екатеринбурга и просить помощи, но был убит врагами вблизи лесного кордона на Адуе. По старинному Верхотурско-Богословскому тракту то лихолетье оставило памятники на братских могилах в селе Мостовском и деревне Мостовке.

Спустя годы, в январе 1932 года приказом по Управлению строительством медеэлектролитного завода из состава подсобных предприятий был выделен в качестве самостоятельного лесозаготовительный отдел. Руководить отделом назначили И.Г.Рыкова, прорабом стал К.Г.Разумов. Срочно понадобилась древесина. Целые бригады простаивали из-за отсутствия лесоматериалов. План по заготовкам не выполнялся. Валка леса велась в то время вручную. Главными орудиями труда рабочих были топор и пила. (Бензопилы «американки» появились в середине войны и были очень тяжелы). Лес, по которому подчас и человеческая нога не ступала, стал оживать от стука топоров, размеренного перезвона пил, дыма костров и конского ржания. Десять часов в день в зной или мороз работали люди и кони. Тони по пояс в сугробах, будь насмерть искусан комарами и мошкарой, мокни под холодным осенним дождем, а норму свою дай.

На лесозаготовки прибывало много разного народа, который нужно было обеспечить всем необходимым. В 1932 году появились первые бараки, но многие рабочие жили по дальним лесосекам и участкам в землянках. Некогда лесной кордон, где стояло всего два дома и жил старший лесник Заразилов Николай Алексеевич, оживился. Люди, прибывавшие на новое место, удивлялись не только богатству и щедрости леса, но и здешним торфяным болотам. Вопрос разработки этих залежей станет позже, пока же было замечено только необычное явление: вода в реке Адуй, особенно на закате, всегда была красной.

Селились здесь семьями, занимались разработкой земли под огороды, заготовкой дров, сбором грибов и ягод. Всего на лесозаготовках работало 175 мужчин, которые имели иждивенцев 200 человек. Женщины, старики и дети обеспечивали лесорубам домашний быт. Заседанием партийного бюро ПМЭЗа от 28.03.32 г. было решено «зарядить рабочих на выполнение программы, изменить политику в отношении снабжения хлебом» (выполнившим программу предлагалось давать 800 граммов хлеба), а также «бросить на лесозаготовки» 5 коммунистов и 15 комсомольцев. В 1934-35 годах на Красном Адуе построили контору и магазин. Здесь уже работали баня, прачечная, столовая, детский сад, школа, больница и красный уголок. Жизнь посёлка налаживалась.

Но, как и для всей страны, не прошел для поселения бесследно 1937 год. На основе доносов начались аресты. С историей посёлка тех лет связано имя первого секретаря Свердловского обкома ВКП(б) Ивана Дмитриевича Кабакова, который на острове Репном на Шитовском озере возвел себе невиданную по красоте дачу. Для того чтобы построить в глухом месте наикрасивейший терем, необходимо было сначала проложить туда дорогу. Она прошла по нынешней улице Петрова до поселка Половинного (6-го лесоучастка) и далее напрямую до озера. В строительстве дороги принимали участие и женщины с Красного Адуя. Они валили и корчевали лес, прокладывали елани (постилки из молодых деревьев и кустарника). Труд был, прямо скажем, не для женских рук. Работали женщины от нужды, а о том, кто такой Кабаков, не ведали: читать не умели, радио и телевизора не было. Многие участницы строительства до самой смерти ничего не узнали о великолепной даче, к которой прокладывали дорогу. Дорога же получила название кабаковской. Она стала на многие годы своеобразным ориентиром в лесу для местного населения. Ныне её следы отыскать почти невозможно.

Красавица-дача служила хозяину совсем недолго. Будучи первым лицом области, И.Д.Кабаков присутствовал на совещаниях УНКВД, санкционировал аресты руководителей, но не симпатизировал тоталитарному режиму. В конце мая 1937 года он был исключён из партии, началось следствие по его делу… В октябре его приговорили к высшей мере наказания – расстрелу. Содержание дачи стоило недёшево, и без хозяина она стала приходить в запустение. В послевоенное время была сделана попытка её возрождения: переустройство под дом отдыха. Комнаты заполнили кроватями с панцирными сетками, развесили гамаки – одним словом, создали минимум условий для проживания неприхотливым отдыхающим. После закрытия дома отдыха дела дачи стали еще хуже, и в одну из ночей она перестала существовать вовсе, пострадав от пожара. О прошлой жизни дачи Кабакова сегодня напоминают лишь несколько ступенек, спускающихся с острова к воде.

В последующие предвоенные годы жизнь на лесозаготовках шла своим чередом. План, к примеру, за 11 месяцев 1939 года был выполнен на 108%. В лесах трудилось 42 стахановца, 25 ударников. Год от года их число увеличивалось. Для присвоения звания стахановца и ударника труда на заводе был составлен перечень показателей. Обучение передовым методам велось в стахановской школе. Ближе к войне школу закончило 13 лесорубов. Если среднее выполнение норм выработки до школы составляло 95, то после окончания школы давалось уже 220. Работы по заготовке леса продолжались.

В военные годы условия стали ещё более жесткими. Каждый работающий должен был выдать за месяц 40 норм, иначе из леса домой не отпускали. Хлеб выдавался по норме. Голода как такового не было, но есть работником хотелось, они постоянно чувствовали усталость и слабость. В каждом грамме меди, который был «ударом по врагу», есть большая доля труда и лесорубов посёлка. Свидетельством связи Красного Адуя с Пышминским медеэлектролитным заводом является известная ледяная дорога, в народе называемая «ледянка». По этой прямой просеке ежедневно лошади на завод доставляли лес. В зимнее время дорогу приходилось поливать, отсюда и идет её название. Давно отпала необходимость в функции дороги по её прямому назначению, но ею продолжают пользоваться старожилы.

Отправляли лесорубов и на фронт. О горе и слезах тех лет напоминает памятник, что стоит в центре посёлка. Восстановить фамилии погибших лесорубов помогли в 1972 году вожатые и пионеры лагеря имени Н.И.Кузнецова. Они же обратились в Балтымский сельский совет с просьбой разрешить возвести на Красном Адуе памятник погибшим воинам. Ныне памятник реконструирован на средства ОАО «Уралэлектромедь». Лагерь имени Н.И.Кузнецова был хорошо известен не одному поколению жителей не только нашего города. В конце войны он был построен немцами, попавшими в плен. Труд военнопленных использовался на лесозаготовках и при строительстве узкоколейки до посёлка Кедровое. Это одна из страниц жизни Красного Адуя, которая сохранилась лишь в памяти старожилов. После войны все леса в округе были вырублены. Местному лесничеству приходилось заниматься выращиванием сосёнок и производить их посадку, на что ушли долгие годы. Итогом этого героического труда стал молодой лес.