Очёрский завод: из мастеровых в ремесленники

После реформы 1861 года (отмены крепостного права) Очёрский завод переживал трудное время — доходы от производства падали, владелец, граф Строганов, требовал больше денег, постоянно снижая расценки за труд мастеровых. Народ устраивал новые и новые забастовки, отстаивая свои права, но тягаться с власть имущими было почти бесполезно.

Тяжелые условия усугублялись плохой погодой, ведущей к неурожаю. Цены на продукты питания росли, в посёлке царил голод. В то же время тяжба с графом о наделе адекватными земельными угодьями, способными хоть как-то прокормить крестьянские семьи, не имела успеха, превратившись в многолетнюю изнурительную судебную волокиту.

Неудивительно поэтому, что при такой жизни, при частичной безработице мастеровые посёлка Очёр всё больше искали выход в кустарном промысле: один за другим здесь возникали маленькие мастерские и даже целые заводики. Не угасала в людях искра творчества!

Молотилки made in Ocher

В 1880 году, ровно 140 лет назад, житель Мызы Терентий Панфилович Морозов, кустарь, слесарь и столяр-умелец, оказавшийся не у дел на заводе, изготовил первую в Очёре молотилку. Незадолго перед этим он ездил в Сибирь искать работу и «смотреть новые места» для более благополучного жительства и в Барнауле на выставке увидел немецкую молотилку Ланца, которая произвела на него впечатление.

Не умея делать чертежи, он вырезал «выкройки» из обёрточной бумаги, а по возвращении в Очёр изготовил и собрал по ним у себя дома ручную полудеревянную молотилку, немного усовершенствовав конструкцию. Чугунные шестерни ему отлили по заказу на одном из кустарных заводиков, расположенном по соседству. Барабан молотилки был деревянным.

Когда дело пошло на лад, новым прибором заинтересовался заводовладелец. При помощи Морозова он собрал у себя ещё несколько экземпляров чудо-машины. Не сойдясь с хозяином в цене, Терентий Панфилович опять уехал в Сибирь. А кустарь-заводчик, удачно продав свои новые изделия, усовершенствовал модель и продолжил выпуск.

Вскоре начинание подхватили другие кустари, и молотилки начали изготавливать уже с железными барабанами и конным приводом. Как потом выяснится, событие это имело для Очёра далеко идущие последствия — на Нижегородской промышленной выставке 1896 г. ручные молотилки обратили на себя внимание всероссийского покупателя. На Омской выставке 1909 г. очёрские молотилки вновь получили высокую оценку, и с 1912 г. их поставки уже шли на Украину, в Сибирь, в Среднюю Азию, не говоря уже об Урале.

«Твоих оград узор чугунный…»

В 1884—1887 годах мастера Лев Шолопов, его сын Фёдор и Алексей Яковлевич Мощеников с рабочим Андреем Максимовичем Нохриным построили искусную металлическую ограду вокруг заводской церкви (ныне — Михайло-Арахангельская церковь), ворота которой были сделаны ими из цельного листа дощатого железа и выпилены вручную.

Мастерство это в Очёре имело давнюю традицию. Чуть раньше им славились такие умельцы, как Сергей Стариков, Митрофан Неклюдов, Пётр Вологдин и Иван Кочергин. Последний якобы даже сам вычерчивал оригинальные художественные орнаменты и отковывал по ним наиболее сложные профили решёток.

А по легенде, много лет назад записанной со слов старожилов учителем-краеведом
Ф. М. Малковым, выходило, будто бы ещё в конце XVIII века на Очёрском заводе работало немало высококвалифицированных мастеров-кузнецов, которых привлекали к выковке из железа художественных решеток для садов и парков Петербурга. Кто знает, может, и вправду?

Чудеса инженерной мысли

В 1885 году появилось в Очёре ещё одно свидетельство ума и таланта наших предков: инженер-механик Николай Иванович Мальцев и горный инженер Пётр Александрович Вологдин, отец выдающегося советскогоученого В. П. Вологдина, спроектировали, отлили и установили в Очёре уникальные чугунные солнечные часы. Единственные на Урале часы чугунного литья, они и по сей день стоят недалеко от завода
(по ул. Революционной), показывая астрономическое время.

Хроника тех лет, кропотливо собранная по воспоминаниям и документам краеведом
А. В. Нецветаевым, вообще пестрит сведениями о всякого рода удивительных поделках и изобретениях. Так, в 1890 году заводской токарь А. С. Тиунов смастерил маленький пароход, который три года ходил по очёрскому пруду. В тот же год другой заводской умелец изобрёл и построил водяной велосипед. Это был молодой слесарь механического цеха Н. Шляпин.

Благодаря памяти старых рабочих до сих пор жива молва о слесаре и кузнеце
Ф. Д. Мощеникове, делавшем напильники. Он сам приготовлял какие-то
особенные смеси для их закалки, которые хранил в строгой тайне, и напильники его работы были, как тогда говорили, вечными.

Берёзы шумят

Привязанность к заводу, суровая, но прекрасная природа его окрестностей, широкий рукотворный пруд, каждодневный труд, должно быть, по-особенному влияли на характер очёрцев. Они любили свой поселок и как могли преображали его.

В 1883 году под руководством служащего Алексея Тимофеевича Голубева рабочие завода и ученики школы на плотине вдоль заводской стены посадили берёзовую аллею (ныне Павловская аллея). Саженцы возили на лошадях из Широкого Лога. В тот день стояла ненастная погода, и Голубев, чтобы подбодрить энтузиастов, говорил: «Ребята, трудно нам, но помянут нас добрым словом…». Спустя сто лет Очёр без этой берёзовой аллеи просто немыслим…

Антон Павлович Чехов, проезжавший в ту пору — в 1890 году — через Урал на Сахалин, писал с дороги своей сестре о том впечатлении, которое оставили у него мастеровые-уральцы:

«Родятся они на местных чугунолитейных заводах, и при рождении их присутствует
не акушер, а механик».

Сказанные с прищуром, с улыбкой слова эти как нельзя лучше дополняют коллективный портрет очёрцев конца XIX столетия.

Координаты объектов

Павловская берёзовая аллея: 57.879153, 54.712555

Автор: Елена Шадская