Безвестный житель города Асбест сложил о городе оду, краткую — в две строчки, но гениальную: «Я люблю родной Асбест, добывают в нём асбест». Овации. Но Асбест славен не только асбестом и поэтами.
От северной окраины города до посёлка Малышева боры и болота жестоко взрыты множеством старых копей и шурфов, современными котлованами и разведочными траншеями. Одним боком посёлок Малышева съезжает в горные выработки. «Во глубине сибирских руд» здесь добывают изумруд. Здесь главное изумрудное поле Европы.
Первый зелёный камушек в этих лесах из-под корней соснового пня выколупал смолокур Максим Кожевников. Он потёр свою находку о рваный локоть армяка и решил, что сыскал гнилой аквамарин. Кожевников подобрал ещё несколько таких стекляшек и всей горстью по дешёвке продал тайному скупщику в Екатеринбурге.
При скупщиках вертелись шпионы Якова Коковина, командира Екатеринбургской гранильной фабрики. Шпион сторговал камушки у барыги и побежал на фабрику. Коковин положил камушек под прицел микроскопа, и душа камнереза вздрогнула: крестьянин наткнулся на изумруды. Их ещё называли сказочным персидским словом «смарагд». Это было в 1831 году. Находка под сосновым пнём станет причиной, что крестьянину Кожевникову при жизни поставят чугунный памятник, а камнерезу Коковину безжалостно сломают судьбу.
Взлёт Пенсионера
В XVIII веке в России было три гранильных фабрики: в Петергофе, в Екатеринбурге и на Алтае в Колывани. Они принадлежали Кабинету-Министерству Императорского двора. В 1800 году фабрики перешли в ведение Академии художеств. Пускай не горные генералы решают, какими вазами украшать дворцы, а живописцы и архитекторы.
Президентом Академии тогда был граф Александр Строганов, сам горнозаводчик. Граф искал в народе таланты, как горщик ищет в земле самоцветы. Это граф Строганов произвёл крепостного мальчика Андрюшу Воронихина в главные зодчие империи
Граф заметил дар камнереза в Яше Коковине. В сыне камнереза и машинного мастера Екатеринбургской гранильной фабрики. И Яша с мрачного Урала поехал в сиятельный Петербург учиться в Академии .Яков Коковин блестяще закончил её в 1806 году. Выпускники становились «пенсионерами» — получали от казны «пенсион», чтобы несколько лет прожить и поработать в Европе. Однако для Коковина Европа оказалась закрыта: здесь гремели наполеоновские войны.
Коковин предпочёл вернуться на отцовское поприще. Он начал работать маляром и скульптором, инженером и преподавателем. Он был родовым камнерезом, он знал, что такое упорство и терпение. И, в конце концов, сын крепостного мастера добился славы и дворянства, выстроил себе особняк и возглавил Екатеринбургскую фабрику.
Царь-ваза
В наследство от отца Якову Коковину остался огромный пыльный монолит благородной серо-зелёной яшмы с башкирского озера Капкан. Коковин решил вырезать из него грандиозную чашу, самую большую в мире, царицу ваз. Это был не просто проект, а выбор дела всей жизни. На такую вазу Коковин потратил бы десятилетия, и он рассчитывал прожить эти годы с честью, чтобы иметь возможность завершить своё дело, пусть даже и стариком.
С 1818 по 1822 годы Коковин чертил план за планом. Ничего не нравилось. Академик-камнерез подбирался к идеалу на ощупь. Но требовалось ещё и одобрение начальства, ведь гранильная фабрика работала на дворец. Дерзание — для души, а ваза — для государя. В 1824 году через Екатеринбург проезжал император Александр I. Коковин протолкался к нему через толпу вельмож, купцов, генералов, заводчиков, и распахнул чертёж царь-вазы. Государь поднёс к глазам лорнет, посмотрел и благосклонно кивнул.
Коковин подступил к монолиту с инструментом — и обнаружил, что камень с дефектом. Отцовское наследие не годилось для сыновнего триумфа. Надо искать новую глыбу яшмы. Её нашли через год, всё там же — на каменоломнях озера Калкан. Ещё год работники выбивали глыбу из породы, ещё год везли в Екатеринбург. Лишь потом Коковин приступил к работе. Но он успел только задумать и начать — а продолжил уже его ученик.
Волшебник Изумрудного города
В 1831 Яков Коковин, командир гранильной фабрики, организовал экспедицию на речку Токовую, где смологон Кожевников подобрал изумруд, и заложил там прииск. Изумрудов в России до того ещё не находили. А изумруд, если весил больше 5 карат, был дороже алмаза.
Через два года в контору Коковина вломился начальник прииска вместе со всеми подчиненными ему солдатами. На стол гранильного командира начальник прииска бережно положил какой-то сверток. Руками, трясущимися от волнения, он развернул тряпицу и зарыдал.
Перед Коковиным лежал гигантский изумруд чистейшей воды весом в 1500 каратов. Он был больше, чем изумруд Юлия Цезаря. Больше, чем легендарные камни богдыханов. Больше, чем смарагды драконов из «Тысячи и одной ночи». Он был самым большим в мире. И он войдёт в историю как «изумруд Коковина».
В конторе Коковина имелась кирпичная камора вроде русской печи, её закрывала чугунная дверца. В каморе стоял запертый ларец. В ларце хранились «искры» — найденные драгоценные камни. Солдаты в караулке неусыпно охраняли контору, камору и ларец. В эту копилку Яков Коковин и поместил изумруд. Опустошать копилку раз в год из Петербурга приезжал вооружённый конвой.
Но у Коковина была душа мастера. Надо было сразу отправить камень в Петербург экстренной посылкой, а Коковин решил дождаться конвоя, чтобы успеть показать эдакое чудо другим мастерам. И он часто доставал изумруд для зрителей: глядите, как выглядит самое совершенное творение неживой натуры! Ищите такие же! Бог щедр. Бог щедр. А Яков Коковин, словно волшебник, по щедрости стал вторым после бога, потому что людям этот дивный изумруд больше никто никогда не показывал.
Граф Лев
Петергофская гранильная фабрика находилась в ведении графа Льва Перовского, вице-президента Департамента уделов. Граф Лев был большим любителем драгоценных камней. По служебным каналам до него дошёл слух об изумруде Коковина. Через некоторое время от графа Льва в Екатеринбург приехал скромный чиновник Ярошевицкий. Он отозвал Коковина в сторонку и предложил за достойную комиссию передать камень графу Льву. Ну, пока ещё не приехал конвой, и уникальный камень не поступил на официальный учёт. Коковин отказался.
Ярошевицкий вежливо поклонился и уехал. А граф Лев не осерчал на Коковина. Если этот уездный землекоп ведёт себя, как дурак, с ним и поступят, как с дураком. И граф Лев написал донос, что Коковин якобы утаивает огромный изумруд. Хотя Коковину просто не подошёл срок открывать камору для конвоя.
Ревизором в Екатеринбург помчался всё тот же Ярошевицкий, но теперь уже суровый и строгий. На глазах свидетелей он достал из ларца Коковина изумруд, взвесил, обмерил и записал в протокол: кристалл тянет на 400 грамм с лишним, 11 см длиной и 3 см шириной. Затем Ярошевицкий положил изумруд в ящичек, запечатал и с мастером Пермикиным отправил на Петергофскую фабрику. Пермикин довёз ящичек до столицы и видел, как его сиятельство граф Лев достаёт изумруд. А потом оказалось, что никакого изумруда Коковин Ярошевицкому не отдавал, и никакого ящичка Пермикин Перовскому не привозил. Спросить Пермикина было невозможно: он спешно отбыл на поисковые работы в Забайкалье — «вне зоны доступа». Из дворца грянул гневный приказ: вора Коковина — в каземат!
Шемякин суд
Якова Коковина, потомственного камнереза, академика живописи и дворянина, директора императорской гранильной фабрики, заперли в одиночной камере екатеринбургского острога. Заперли на три долгих года, пока шло следствие. А следствие вёл оренбургский губернатор граф Василий Перовскии. Родной брат графа Льва.
В 1837 году в Екатеринбурге побывал цесаревич Александр. Поэт Василий Жуковский вез наследника по всей его державе, знакомя с будущими владениями. Про острог Екатеринбурга Жуковский записал в дневник: «В одиночке сидит похититель изумрудов. Шемякин суд!».
Граф Василий Перовский, ветеран Бородина, друг Пушкина и Владимира Даля, при всём старании не смог накопать доказательств, что изумруд украден Коковиным. Чтобы оправдать три года одиночки, граф Василий обвинил Коковина во множестве мелких грехов вплоть до самовольного улучшения чертежей ваз, начерченных такими же художниками Академии, как и сам Коковин.
Суд выпустил Коковина из острога, но лишил работы и наград, лишил звания художника и дворянства. Яков Коковин вышел на улицы родного города как непойманный вор. Он писал обращения к Николаю I и просил пересмотра дела, но император и бровью не повёл.
Год позорной свободы оказался страшнее трёх лет тюрьмы. В 1840 году мастеровой Екатеринбург снял шапки и понёс Коковина в гробу на кладбище. Город камнерезов знал, что настоящий мастер не крадёт самоцветы. Драгоценный камень — это не капитал, сведённый природой в сияющую точку Камень — тайна. Мастер гранит камень и разгадывает тайну — словно решает уравнение и выводит формулу абсолютной красоты. Можно быть автором формулы, но нельзя быть её владельцем. Не судите мастера мирской меркой. Это Шемякин суд.
Прошедшее будущее
Именем Коковина в старом Екатеринбурге назовут площадь и улицу. Советская власть поместит на площади центральный рынок, а улицу переименует в честь революционера Шейнкмана.
Вазу Коковина доделает его ученик Гаврила Налимов. Высота вазы 178 см, а большой диаметр овальной чаши — 167 см. В 1849 году ящик с этой вазой со всеми предосторожностями поставят на речную барку. Отважный сплавщик проведёт барку мимо утёсов Чусовой и вниз по Каме, а потом бурлаки ещё год будут тянуть судно по рекам, каналам и озёрам к Петербургу. Император Николай I, конечно, не узнает, что одно из чудес его дворца задумано тем, кого он счёл вором и обрёк на гибель. Сейчас эта ваза стоит в Эрмитаже.
Мастер Пермикин сохранит тайну графа Льва. В Забайкалье он откроет пять месторождений лазурита и вернётся на Урал, а здесь на махинациях с изумрудами прииска Коковина станет миллионщиком.
Льва Перовского, героя борьбы с Наполеоном, государь назначит министром внутренних дел. Граф Перовский сменит графа Строганова на посту куратора Академии художеств, прославится как либерал, коллекционер и археолог, упокоится в мире и славе. Пока Яков Коковин ещё писал письма императору, геолог Гюстав Розе открыл на Урале новый минерал и в честь любезного графа Льва назвал его перовскитом. Этот минерал ничем не примечателен кроме того факта, что он составляет половину всей массы планеты Земля.
Цесаревич станет императором Александром II. Он отменит в своей державе крепостное право. А дочь графа Льва Софья отречётся от семьи и уйдёт в народовольцы. Она разработает план, по которому боевики подстерегут царскую карету и бомбой взорвут императора Александра Освободителя. В 1881 году Софью повесят.
«Изумруд Коковина» так никто и не найдёт. Видимо, граф Лев испугался и распилил чудо на части. Самую большую часть он продал графу Кочубею. В революцию коллекция Кочубея уедет за рубеж, но потом советское правительство выкупит её. То, что сейчас называют «изумрудом Коковина», экспонируется в музее имени академика Ферсмана. Академик Александр Ферсман заинтересуется судьбой этого изумруда, поднимет документы следствия и вынесет вердикт, на который в 1839 году не осмелился даже судья: Коковин — вор.
А за городом Асбест по-прежнему рычит самосвалами и лязгает ковшами экскаваторов прииск Якова Коковина. В 1993 году здесь нашли самый большой изумруд России весом около 1200 г. Бог щедр.
