Свой способ получения фотоизображения изобретатель назвал собственным именем — дагерротипия — и передал его описание секретарю Парижской Академии наук Доминику-Франсуа Араго.
На заседании Академии 7 января 1839 года Араго торжественно доложил ученому собранию об удивительном изобретении Луи Дагерра (Daguerre), заявив, что «отныне луч солнца стал послушным рисовальщиком всего окружающего». Ученые одобрительно приняли известие, и этот день навсегда вошел в историю как день рождения фотографии. Хотя соотечественник Дагерра Нисефор Ньепс сделал первую в мире фотографию ещё в 1822 году, но до самой смерти не спешил описать свой способ получения изображения. Его компаньон сделал это уже после смерти через 17 лет после фактического изобретения фотографии.
Как появилась фотография на Урале
Мало кто знает, что фотография на Урале появилась уже через 25 лет после изобретения в 60-е годы XIX века. И этот факт связывают с появлением ссыльнопоселенцев из Варшавы, которые появились в Оренбургской губернии после подавления польского восстания в 1863 году. Именно просвещенные поляки привезли знания и навыки в работе с камерой-обскурой. А в 1876 году молодой конторщик Миасского завода, в родне которого был ссыльный поляк, занялся новым делом и имел неплохой доход от фотопортретов золотопромышленников: уже в 1880 году он открыл собственный салон «Новая фотография». В середине XIX века Миасский завод пережил бурную золотую лихорадку, и жители могли себе позволить фотографический портрет. В городской летописи в 1870 году записано: «Здешний народ трудолюбив, чистоплотен и опрятен. Обыватели, за исключением пожилых, носят платья покроя европейского… Обувь у обоих полов щегольская, на высоких каблуках и резиновые галоши. Лаптей здесь не носили даже в давнопрошедшие времена».
Вениамин Метенков – так звали молодого конторщика, которого серебро на фотопластине интересовало больше, чем золото Кочкарских приисков, где он начинал трудовую жизнь. В 1882 году он становится членом Русского Технического Общества (С-Петербург), где был создан специальный пятый фотографический отдел. Но лучшая слава в округе – у екатеринбургских фотографов, куда он едет нанимать помощников и влюбляется в город с его храмами, театром и салонами фотографий. Здесь он вскоре арендует дом на Вознесенской и начинает в конкурентной борьбе успешно выживать среди знаменитых коллег. Здесь Метенков вступает в Уральское Общество любителей естествознаний, а в 1883 году о нем уже пишет местная газета «Екатеринбургская неделя»: «…На днях мы случайно зашли во вновь открытое фотографическое ателье г. Метенкова и должны сказать, что виденные нами его работы вполне отвечают вышесказанным требованиям современного фотографического искусства». А в 1887 году наш талантливый земляк получил уже четвертую фотографическую награду высшей пробы, на этот раз – Парижской всемирной выставки.
После женитьбы фотограф Метенков переезжает в 1898 году в дом тестя, и появляется знаменитая вывеска, которую и сегодня можно увидеть на том же месте: «Фотографический магазинъ Метенкова». Кстати, этот дом-музей русской фотографии стоял и стоит наискосок от дома инженера Ипатьева, где разыгралась самая трагическая для России драма прошлого века.
Константин Теплоухов
На фотографическом перекрестке уральской фотографии именно в том же году жил другой русский интеллигент, который еще не помышлял о фотографии. В своем дневнике в 1918 году он запишет: «По слухам – в июле 18-го был расстрелян Николай-II со всей семьёй. Он из Тобольска был перевезен в Екатеринбург и помещен в дом Ипатьева против Харитоновского дома. В 1898 году мы жили целую зиму наискосок от этого дома». Звали этого молодого акцизного чиновника Константин Теплоухов. В сентябре того же года он зайдет в салон Метенкова, полюбуется фотопортретами Мамина-Сибиряка, видами Тургояка, портретами знаменитых художников Екатеринбурга и неосознанно влюбится в светопись. Метенков сделает ему хороший портрет, который будет почти сто лет хранить внучка – Муза Пасешник-Теплоухова, и которая любезно предоставила мне первому сделать копию неизвестной никому фотографии.
Я сразу обратил внимание на эту мистическую встречу 110 лет назад двух жителей Екатеринбурга, один из которых начинал карьеру фотографа со съемки красот Тургояка, другой будет фотографировать красивейшее место планеты всю оставшуюся жизнь. Но начнет это делать через десять лет, когда небольшая зарплата служащего позволит купить в 1908 году камеру-обскуру и принадлежности к ней. Константин Теплоухов останется в истории Челябинска, куда его направит Пермь в 1899 году, первым фотолюбителем, который оставит десятки семейных фотоальбомов и сотни видовых снимков природы Южного Урала. Его фотографическая звезда скромнее метенковской, но в отличие от миасского пионера светописи, он оставит потрясающе подробные и откровенные дневники свидетеля драматических событий начала прошлого века.
Когда смотрел недавно семейные альбомы Константина Теплоухова, невольно подумал: почему бы в память о легендарном летофотописце Челябинска мы не можем присвоить звание почетного гражданина города внучке, которая с риском для жизни, со страхом за детей до 1985 года хранила фотографическое наследство деда – царского служащего акцизного ведомства, у которого не сохранилось ни дома, ни могилы. В отличие от Вениамина Метенкова, чью фотографическую память и чей дом так бережно хранят в Екатеринбурге.
фотолюбитель Челябинска Константин ТЕПЛОУХОВ
Вглядитесь в редкую фотографию молодого интеллигента, которому суждено испытать все «прелести» века перемен и революций. Вы видите этот портрет в первый раз. Он сегодня стал достоянием фотографической культуры Челябинска именно накануне юбилея светописи и благодаря преданной любви внучки к своему деду – Музе Владимировне Пасешник-Теплоуховой.
Низкий поклон хранителям памяти от благодарных фотографов Южного Урала.
